– Я могу сказать тебе то же самое, – Арианна обернулась и поглядела бастарду в лицо. «Хорошее лицо, – решила она. – Мальчишка, которого я знала, превратился в прекрасного мужчину». Глаза синие, как небо над пустыней, волосы русые, как пески пустыни, оставшейся за спиной. Коротко подстриженная борода очерчивает контуры сильной челюсти, но не прячет ямочки на щеках, когда он улыбается. «Я всегда любила его улыбку».
Бастард из Дара Богов – еще и один из лучших воинов Дорна, как и следует ожидать от того, кто был оруженосцем принца Оберина и принял посвящение в рыцари от самого Красного Змея. Кое-кто поговаривал, что Дейемон был и любовником ее дяди тоже – хотя такие вещи редко говорили в лицо. Арианна не знала, правда ли это; однако ее любовником он был. В четырнадцать лет она отдала ему свое девичество. Дейемон был немногим старше, так что в постели они были неуклюжи настолько же, насколько страстны. До сих пор сладко было вспоминать об этом.
Арианна одарила его самой соблазнительной улыбкой.
– Мы могли бы и разделить постель.
Лицо сира Дейемона осталось каменным.
– Вы забыли, принцесса? Я бастард, — он взял ее руку в свои. – Если я недостоин этой руки, как я могу быть достоин вашей щели?
Она отдернула руку.
– Стоило бы дать тебе пощечину.
– Мое лицо принадлежит вам – поступайте как вам угодно.
– Что мне угодно, тебе неугодно, по всей видимости. Ладно, давай тогда поговорим. Может ли это быть настоящий принц Эйегон?
– Григор Клиган вырвал Эйегона из руки Элии и разбил его голову о стену, – ответил сир Дейемон. – Если у этого коннингтоновского принца череп всмятку – значит, и правда Эйегон восстал из могилы. Если нет – значит, нет. Это какой-то самозванец, не более того – хитрость наемников, чтобы привлечь других на свою сторону.
«Мой отец боится того же самого».
– Но если это не так... если это и правда Джон Коннингтон, если этот мальчик – сын Рейегара...
– На что вы надеетесь – что он настоящий, или что он самозванец?
– М... мой отец был бы очень рад, если бы сын Элии оказался жив. Он очень любил свою сестру.
– Я вас спрашиваю, а не вашего отца.
«Вот оно как».
– Мне было семь лет, когда Элии не стало. Говорят, что мне один раз дали на руки подержать ее дочь Рейенис, но я была слишком мала и теперь этого не помню. Эйегон – настоящий или подложный – будет для меня чужаком, – принцесса помолчала. – Нам нужна была сестра Рейегара, а не его сын, – отец был уверен в верности сира Дейемона, когда выбрал его в телохранители для дочери, так что при нем она могла говорить свободно, – я предпочла бы, чтобы вернулся Квентин.
– Это вы так говорите, – ответил Дейемон Сэнд. – Доброй ночи, принцесса, – он поклонился и ушел, оставив ее на стене.
«Что он имел в виду, – Арианна глядела, как он уходит. – Что из меня за сестра, если бы я не желала возвращения брата?». Сказать по правде, она ненавидела Квентина все те годы, когда воображала, что отец хочет назначить брата наследником вместо ее самой – но это оказалось недоразумением. Она была наследницей Дорна, в этом отец ее заверил. Квентин был предназначен в мужья драконьей королеве Дейенерис.
В Солнечном Копье висел портрет другой принцессы Дейенерис – той, что приехала в Дорн и вышла замуж за одного из предков Арианны. В детстве Арианна часами его рассматривала – еще в те дни, когда она была плоскогрудой нескладехой и каждую ночь молилась богам, чтобы те сделали ее красивой. «Сто лет назад Дейенерис Таргариен прибыла в Дорн, чтобы заключить мир. Теперь другая движется сюда с войной, и мой брат станет ее королем и супругом. Король Квентин – ну почему это звучит так глупо?».
Почти так же глупо, как представлять Квентина верхом на драконе. Ее брат был серьезным юношей, хорошо воспитанным и преданным долгу, но скучным. «И некрасивым, совсем некрасивым». Боги даровали Арианне всю ту красоту, о которой она молилась, но Квентин, должно быть, молился о чем-то другом. Голова у него была слишком большая и какая-то квадратная, волосы цвета высушенной грязи. Плечи покатые, живот великоват. «Он слишком похож на отца».
– Я любила брата, – сказала Арианна, хотя теперь ее слушала только луна. Сказать по правде, она почти его и не знала. Квентин воспитывался у лорда Андерса из дома Айронвудов, Королевской Крови, сына лорда Ормонда Айронвуда и внука лорда Эдгара. В юности дядя Оберин бился с Эдгаром на дуэли и нанес ему рану, от которой тот заболел и умер. После этого Оберина стали называть
Вы читаете Ветра зимы (спойлерные главы)
