Возрождение

– Не говори так, Джейми. В нашем мире пути постоянно пересекаются, иногда в самых неожиданных местах. – Он вынул из заднего кармана носовой платок и вытер слезы с моего лица. – В любом случае я буду помнить тебя. Надеюсь, что и ты будешь вспоминать обо мне время от времени.

– Обязательно, – пообещал я и добавил: – Тут и к гадалке не ходи.

Джейкобс вернулся к верстаку – печально опустевшему – и закончил паковать последние устройства – пару больших квадратных батарей, которые он называл «сухими элементами». Закрыв крышку ящика, он принялся перевязывать его двумя прочными веревками.

– Конни хотел прийти со мной, чтобы сказать спасибо, но у него сегодня… хм… кажется, футбольная тренировка. Что-то вроде этого.

– Все в порядке. Не думаю, что я чем-то ему помог.

Я был потрясен.

– Да вы же вернули ему голос! С помощью своего прибора!

– Ах да. Мой прибор. – Преподобный завязал узел на второй веревке и затянул. Его рукава были закатаны, и я увидел, как под кожей играют накачанные мышцы. Я никогда не замечал их раньше. – Электрический стимулятор нервов.

– Вам надо продать его, преподобный Джейкобс! И заработать кучу денег!

Он облокотился на ящик, подпер рукой подбородок и посмотрел на меня.

– Ты так считаешь?

– Да!

– Я сильно в этом сомневаюсь. Как и в том, что мой прибор излечил твоего брата. Видишь ли, я собрал его в тот самый день. – Он засмеялся. – И снабдил очень маленьким японским моторчиком, который позаимствовал у игрушечного робота Морри.

– Правда?

– Правда. Сама идея наверняка стоящая, я в этом не сомневаюсь. Но приборы, построенные в спешке, без проведения проверочных экспериментов на разных этапах, крайне редко бывают успешными. И все же я верил, что у нас есть шанс, потому что никогда сомневался в первоначальном диагнозе доктора Рено. Это было простое растяжение нерва, не более того.

– Но…

Джейкобс поднял ящик. Мышцы на руках напряглись, а вены вздулись.

– Пойдем, малыш. Проводи меня.

Я последовал за ним к машине. Он поставил ящик возле заднего крыла, осмотрел багажник и сказал, что чемоданы надо переложить на заднее сиденье.

– Можешь захватить маленький, Джейми? Он не тяжелый. Дальнее путешествие лучше совершать налегке.

– А куда вы едете?

– Понятия не имею, но я думаю, что пойму: вот то самое место – когда окажусь там. Если, конечно, машина не сломается раньше. Она пьет столько масла, что может выпить весь Техас.

Мы пристроили чемоданы на заднем сиденье «форда». Преподобный Джейкобс с кряхтением водрузил большой ящик в багажник. Захлопнув крышку, оперся на нее и внимательно на меня посмотрел.

– У тебя замечательная семья, Джейми, и замечательные родители, которым вы по-настоящему дороги. Если бы я попросил их описать вас, они бы наверняка сказали, что Клэр заботливая, Энди любит командовать…

– В самую точку!

Он усмехнулся.

– В каждой семье есть такой. Они бы сказали, что Терри любит технику, а ты – фантазер. А что бы они сказали о Коне?

– Ученый. Или, может, певец, с тех пор как у него появилась гитара.

– Возможно, но я уверен, что родители вряд ли подумают об этом в первую очередь. Ты видел ногти Кона?

Я засмеялся.

– Он грызет их как псих. Однажды папа обещал ему доллар, если он не будет грызть их неделю, но он не смог!

– Кон очень нервный, Джейми, вот что скажут твои родители, если будут до конца честными. Такие, как он, к сорока годам зарабатывают язву. Получив удар палкой по шее и потеряв голос, он начал переживать, что это навсегда. И когда голос долго не восстанавливался, он внушил себе, что уже никогда не заговорит.

– Но доктор Рено сказал…

– Доктор Рено – хороший врач. Добросовестный. Он приезжал сюда по первому зову, когда Морри заболел корью, и потом, когда у Пэтси… в общем, были женские проблемы. Лечил их обоих, как настоящий профи. Но у него нет той ауры уверенности, какой обладают лучшие врачи. Которым достаточно сказать, что все это чепуха и быстро пройдет.