Я как зомби потащился в ванную комнату, стаскивая с себя трусы, хлюпая носом и протирая глаза. Сперва я добрался до набора для бритья – но не для того, чтобы побриться. Там хранился мой шприц и пара граммов в отдельной коробочке для сандвичей. Причин считать, что кто-то мог вломиться в номер, чтобы украсть столь мизерную дозу, не имелось, но проверять – вторая натура любого торчка.
Разобравшись с этим, я перешел к унитазу и опорожнил мочевой пузырь от всего, что в нем накопилось со времени ночного конфуза. Стоя у унитаза, я вдруг сообразил, что у меня из головы вылетело нечто очень важное. В то время я играл с кантри-рок-группой, и мы должны были открывать концерт Сойера Брауна на большой «Оклахома-стейдж», на ярмарке штата в Талсе. Настоящий прорыв для «White Lightning», малоизвестной группы из Нэшвилла.
– Саундчек в пять часов, – сообщил мне Келли ван Дорн. – Ты точно будешь?
– Конечно, – заверил я. – Обо мне не беспокойся.
И такой облом!
Выйдя из ванной, я увидел свернутый листок, подсунутый под дверь. Я подозревал, что там написано, но все равно поднял его и прочитал, просто чтобы быть уверенным. Записка была короткой и безрадостной.
Я сунул записку в задний карман, но она упала на потертый зеленый ковер – я и забыл, что на мне ничего не было. Я поднял ее, бросил в мусорную корзину и выглянул в окно. На парковке во внутреннем дворике было пусто, если не считать старенького «форда» и видавшего виды пикапа какого-то фермера. «Форд-эксплорер», на котором перемещалась группа, и автобус с оборудованием, который водил наш звукорежиссер, исчезли. Келли не шутил. Эти шизики меня бросили. А может, оно и к лучшему. Мне иногда казалось, что если придется сыграть еще один опус в стиле кантри, то я точно лишусь последних мозгов, от которых и так почти ничего не осталось.
Я решил, что сначала надо обязательно оплатить номер. У меня не было никакого желания провести в Талсе еще одну ночь, особенно в самый разгар ярмарки, но требовалось время, чтобы определиться с планами на будущее. К тому же я должен был ширнуться, а не найти на ярмарке дозу мог только совсем ленивый.
Отпихнув мокрые трусы ногой в угол (и со злорадством подумав, что это чаевые для горничной), я расстегнул сумку. Там лежала только грязная одежда (я собирался вчера наведаться в прачечную самообслуживания, но тоже забыл), зато она была
За конторкой портье сидела сурового вида деревенская тетка лет пятидесяти, чья жизнь в данный момент протекала под копной начесанных рыжих волос. На экране маленького телевизора ведущий ток-шоу флиртовал с Николь Кидман. Над телевизором в рамке висело изображение Иисуса, который дарил мальчику и девочке щенка. Меня это ничуть не удивило. В провинции нередко путают Христа с Санта- Клаусом.
– Ваша группа уже съехала, – сказала она, отыскав мое имя в регистрационной книге. Ее голос напоминал звук плохо настроенного банджо. – Пару часов назад. Сказали, что едут в Северную Каролину.
– Я в курсе, – ответил я. – Я больше не с ними.
Она приподняла бровь.
– Творческие разногласия, – пояснил я.
Бровь поднялась еще выше.
– Я останусь еще на одну ночь.
– Ладно. Наличные или кредитка?
У меня имелось порядка двухсот долларов наличными, но большая часть этой ликвидности предназначалась для приобретения дури на ярмарке, поэтому я дал ей свою кредитку. Она позвонила, сообщила номер и теперь ждала подтверждения, прижав трубку к уху мясистым
