Сзади – там, где во мраке посверкивали разноцветные огоньки, – донесся странный звук, будто кто-то хлопнул в ладоши. Фандорин резко обернулся.
Опять тот же звук. Это был именно что хлопок!
Третий хлопок, очень громкий, превратился во взрыв. В мозгу Эраста Петровича полыхнуло пламя, раздался оглушительный треск.
И стало темно.
Очнувшись, Эраст Петрович почувствовал тупую боль пониже затылка, хотел дотронуться – и не смог. Запястья были сзади скованы наручниками. Щиколотки тоже.
– Очнулись, мистер Фандорин?
Перевернувшись с живота на бок, Эраст Петрович увидел над собой Наполеона, который с любопытством его разглядывал. Больше в аппаратной никого не было. Финч исчез.
«Это был удар по шейным позвонкам, очень грамотный. И нанес его Финч, больше некому».
– Сейчас онемение конечностей пройдет, и я усажу вас на стул. Расковать, увы, не смогу. Я видел, с какой впечатляющей скоростью вы умеете двигаться.
– Мы перешли на «вы», ваше в-высочество? – скрипучим голосом спросил Эраст Петрович, сгибая ноги. Мышцы работали нормально. Сознание прояснилось. – Мне следовало сообразить, почему Финч всё поглядывает в сторону. Кстати где он?
– Скоро вернется. И да – мы теперь будем на «вы». Ведь мы, оказывается, не братья.
– Ни в коем с-случае.
Рывком Эраст Петрович прижал колени к подбородку, сжался наподобие пружины и с усилием, чертыхнувшись, просунул каблуки через кольцо скованных рук. Ох, давненько он не практиковался в этой эквилибристике.
Зато на ноги поднялся легко, с одной раскачки.
Наполеон проворно отскочил назад, выхватил из кармана маленький «браунинг», но Эраст Петрович стоял спокойно – разглядывал наручники. Они были необычные. Вместо замка отверстие какой-то хитрой конфигурации. И ножные кандалы такие же.
– Стул-то дайте. Сяду, – сказал Фандорин, поняв, что освободиться от оков невозможно.
– Стул вон он. Допрыгаете как-нибудь, а я к вам приближаться поостерегусь, – улыбнулся Наполеон своей славной, открытой улыбкой. – На акробатов лучше любоваться издали.
Одним скачком Эраст Петрович преодолел расстояние до стула. Повернулся, сел.
– Если Финч п-перевербован, зачем понадобилась эта… интермедия? Могли бы арестовать меня где угодно.
– Интересно было узнать, какое уязвимое место у нас найдет такой блестящий специалист. Я велел брату Финчу отвечать на все ваши вопросы правдиво, ничего не утаивая. И вы меня не разочаровали. Идея с «волшебным мечом» очень элегантна. Браво! Я распоряжусь запломбировать все ящики с кранкитом, чтобы никто не мог нахимичить с взрывчаткой.
Скрипнула и распахнулась дверь. Что-то лязгнуло. Появился Финч, вкатил за собой лежанку на колесиках – вроде тех, что используют в госпиталях.
Принц весело воскликнул:
– А вот и мой славный англичанин!
– Он не англичанин. Он предал свою страну, – презрительно сказал Фандорин и отвернулся. Предателю обязательно нужно сказать, что он предатель, а после этого разговаривать с ним незачем.
– Зачем вы так? – в голосе Наполеона прозвучала укоризна. – Финч – выдающийся мастер своего дела. Он первый, кому удалось нелегально проникнуть в Атлантис. При аресте он двоих убил и троих ранил. Я ценю таких людей, даже если это враги. Значение имеет качество личности, абсолютная цифра, а с каким она знаком – плюсом или минусом – несущественно. Знак можно и переменить. Всякий большой человек – сокровище. А из хорошего врага, если склонить его на свою сторону, может получиться хороший друг.
– Из п-предателя может получиться только предатель.
Судя по звуку, Финч был занят каким-то делом – пощелкивал металлом. Но после реплики Фандорина щелканье прервалось, раздалось угрожающее сопение. Эраст Петрович не повернул головы.
– О, вы не представляете, сколько накапливается у английского простолюдина ненависти к так называемым «джентльменам». Из-за того, что плебей вроде нашего Финча не по-джентльменски говорит, не учился в правильной школе, не умеет обращаться с двенадцатью вилками, он никогда не сделает карьеры, будь он хоть тысячу раз герой. В армии еще кое-как мог бы, но только не в Special Branch. Я рассказал Финчу, какой станет Англия, когда я установлю там свои порядки. Человеку талантливому и работоспособному на планете Вода будут открыты все пути. Финч – не карикатурный, а настоящий джентльмен. Он сделал свой выбор.
