лучшего оператора сложного аппарата, который владеет замечательными навыками, но и не лишен некоторых серьезных недостатков. Чтобы начать хорошо работать с этим парнем, достаточно было понять, что проблемы были у него, а не у меня, и что все эти проблемы были результатом его неуверенности в себе. Вот и весь трюк. Он был не способен увидеть в своих коллегах кого-то, кроме соперников, желающих его уничтожить, которых поэтому нужно давить, как жуков.
Однажды во время перелета в Вашингтон на истребителе НАСА я приземлился на дозаправку, и один парень офицер, которого я никогда раньше не встречал, заметив мой самолет, подошел и спросил: «Слушай, а ты знаешь Х? Такой засранец!» Поразительно: из всего, что он мог мне сказать при первой встрече, его низкое мнение об этом астронавте оказалось самым неотложным. Я только ответил: «Надо же, ты с ним знаком».
Этот случай запомнился мне на всю жизнь. Я бы ужаснулся, если бы какой-нибудь незнакомец, встретив одного из моих коллег, сказал: «А ты знаешь Криса Хэдфилда? Я столкнулся с ним однажды. Такое ничтожество!» И еще сильнее я бы ужаснулся, если бы кто- то из моих коллег, кто действительно хорошо меня знает, искренне согласился.
День, когда этот астронавт от нас ушел, был для меня поистине счастливым, но, оглядываясь назад, я понимаю, что многому научился у этого человека. Например, если вам нужно кого-то остро покритиковать, то не стоит бешено набрасываться на критикуемого; используйте хирургический подход, заострите внимание на проблеме, а не нападайте на человека. Никогда не поднимайте на смех своих коллег, даже импровизированным комментарием, каким бы остроумным или смешным он вам ни казался. Чем выше будет ваша должность или положение в иерархии, тем большее влияние будет иметь ваш легкомысленный или небрежный комментарий. Не стоит щелкать по носу людей, с которыми вы работаете. Если злитесь, теряете самообладание — сосчитайте до десяти.
Эти правила хороши в самых разных ситуациях, но особенно — в космических делах. Если вы попали в серьезную передрягу на орбите (критические проблемы со здоровьем или, скажем, аварийный отказ оборудования), коллеги по экипажу станут вашей единственной надеждой на выживание. Фактически они будут последними людьми в мире. Эту мысль я пытаюсь держать в голове и возвращаюсь к ней ежедневно, не только находясь в космосе, но и здесь, на Земле.
Если ваш экипаж — единственные люди на этом свете, то они также будут и последними людьми, которых бы вы хотели оттолкнуть от себя или рассердить. Я вырос на ферме в компании четырех братьев и сестер, так что мне неоднократно приходилось размышлять над поговоркой «В тесноте, да не в обиде», важность которой я мог оценить непосредственно. Но, видимо, этого оказалось недостаточно и потребовалось еще одно подтверждение, которое я и получил во время своей последней экспедиции.
Я пробыл на МКС уже около трех недель, когда заметил, что пора бы уже подстричь ногти на руках. Я никогда еще не был в космосе так долго и потому не сталкивался с этой проблемой. Я знал, что в условиях невесомости обращение с обрезками может оказаться непростой задачей. В общем, мне пришла отличная мысль: я постриг ногти над воздушным фильтром вентиляционного канала. Идея была в том, что все обрезки засосет в этот канал. И это сработало! И я даже записал эту импровизацию на видео, чтобы люди на Земле могли посмотреть, как простейшая процедура приобретает некий странный интерес в отсутствии гравитации. Однако я не подумал обо всех последствиях. В конце той же недели Кэвин Форд, руководитель МКС-34 и ответственный за уборку этой части станции, открутил винты и снял решетку, чтобы пропылесосить воздушный фильтр, — рой обрезков моих ногтей полетел ему в лицо и по всему блоку. Он, конечно, сделал все, чтобы поймать их все до одного с помощью пылесоса, но вряд ли это было очень приятно. Позже он вежливо обратился ко мне со словами, что будет признателен, если в следующий раз, когда я буду стричь ногти, я сам сразу соберу обрезки пылесосом. Я был ужасно смущен, и все, что я смог сделать, — это принести свои извинения и заметить, что в следующий раз, когда я буду в восторге от своей находчивости, буду внимательнее к непреднамеренным последствиям.
Конечно, если посмотреть в целом, это была небольшая ошибка. Но если я продолжу совершать подобные ошибки, это станет сильным раздражающим фактором для всех на борту корабля и в конечном счете может привести к снижению нашей эффективности как команды. Если вас воспринимают как человека, невнимательного к другим или внимательного только к себе, это непосредственно влияет на общение и, как правило, на общую производительность. Люди просто не будут работать с вами так же хорошо, как с кем-то, чья модель поведения немного ближе к экспедиционной.
Со временем я узнал, что мои инвестиции в успех других людей не просто повышают привлекательность работы со мной. Кроме этого увеличиваются мои собственные шансы на выживание и удачу. Чем больше каждый из астронавтов будет знать, как выполнить ту или иную задачу, и чем лучше у него или у нее это будет получаться, тем лучше будет и для меня.
В моей последней экспедиции МКС-34/35 Роман был командиром корабля «Союз», я сидел в корабле слева от командира в качестве второго пилота, а Том сидел справа. «Союз» спроектирован так, чтобы управление кораблем осуществлялось двумя пилотами; сидящий справа от командира не имеет назначенных обязанностей, выходящих за рамки контроля собственного состояния, поэтому не
