— Воры? — ахнула Марфа.
— Воришка. Пацан лет пятнадцати. Во всяком случае, он так выглядел. Да и лапка его, которую Дмитрий в своем кармане перехватил, говорит, совсем тощая и слабая была, полудетская. В общем, он отвлекся буквально на несколько секунд, пока воришку вразумлял…
— Как это — побил, что ли? — нахмурилась Марфа.
— Нет, конечно, хотя не мешало бы. Просто на определенную точку на руке пацана нажал, и тот минимум на сутки теперь потерял рабочую форму. Евгений ушел за объектом. Дмитрий его догнал уже на станции. Одного… Рептилия исчезла.
— Но как? — нахмурился Игорь Дмитриевич. — Его тоже отвлекли? Тогда появление воришки — не случайность.
— Говорит, что никто не отвлекал, он рептилии буквально в затылок дышал. Но на станции толпа стала не такой плотной, пришлось отойти от тетки. А та за колонну зашла. Но когда Евгений тоже подошел к этой колонне, объекта там не было! Мало того — там вообще ни одной женщины не было. Только старик с ветеранскими планками, парень с плеером и мужчина с девочкой лет пяти-шести. Как раз и Дмитрий подоспел, и вот здесь они допустили ошибку. Вместо того чтобы разделиться и проследить за парнем и ветераном — как одиночными объектами, они начали метаться по станции и присматриваться ко всем женщинам, выискивая такую же сумку, какая была у рептилии.
— Ну, не такая уж и ошибка, вполне грамотное решение, — задумчиво произнес Игорь Дмитриевич. — Искать объект по приметной вещи. Потому что трудно поверить в этот, как его назвала Марфа, мОрок. А судя по всему, именно что-то подобное там и происходит. И теперь самое главное понять: этот финт был вызван замеченной слежкой или это просто дежурная мера предосторожности?
— То-то и оно, — вздохнул Дворкин. — Если объект появится на работе, значит, все в порядке, слежка не замечена. И Леонид, думаю, сумеет нам помочь.
— А если… если не появится? — еле слышно произнесла Моника, комкая в руках салфетку.
— У нас еще Магдалена есть, не забывай, — ободряюще улыбнулся дочери Игорь Дмитриевич. — Засекли один раз — будет и второй. Заседание суда совсем скоро, три дня осталось. Дамочка на взводе, обязательно допустит ошибку. А мы учтем сегодняшний опыт и ошибки исключим. Верно, Александр?
— Абсолютно верно, — кивнул Дворкин. — Я тебе обещаю, девочка — и Павел, и его отец скоро вернутся домой.
— Правда?
— Истинная, — твердо произнес секьюрити.
Вот только в глазах его такой же уверенности не было…
— Давайте все успокоимся и выпьем чаю, — захлопотала Марфа. — Хороший чай, душистый, с ромашкой… Это еще что такое?! А ну, брысь, бессовестная!
— Варя, следите за своей кошкой! — возмущенно завопила Элеонора, вскакивая из-за стола и вытирая забрызганное апельсиновым соком лицо. — Совсем разбаловали животное!
— Кошамба, и в самом деле! — Я подхватила со стола запрыгнувшую туда с размаху кошку. А, учитывая размах прыжка и размах лап (не говоря уже о размахе хвоста), урон сервировке этой неожиданной эскападой был нанесен значительный. — Ты что себе позволяешь? Извините, Элеонора, она никогда себя так не вела… Да что с тобой?
Кошка упруго вывернулась у меня из рук, спрыгнула на пол, замяукала и побежала к выходу. Затем вернулась, крича все громче, ко мне, обежала вокруг ног и снова ломанулась на выход. И снова вернулась. И снова побежала. И крик ее был похож на плач…
— Да она, кажется, зовет тебя, Варенька! — всплеснула руками Марфа. — Видать, беда какая-то!
— Карпов! — ахнула я. — Наверное, что-то с ним!
Услышав имя своего мужчины, Кошамба заорала еще громче, еще жалобнее и выбежала из дома, больше не возвращаясь ко мне.
Но и не надо было — я уже мчалась следом.
Глава 22
Кошамба летела к ограде, именно летела, буквально парила над землей, только хвост роскошным парусом колыхался на ветру. Я подобной грацией похвастаться не могла, и вовсе не потому, что хвоста в наличии не было — в целом с бегом не очень дружу.
Но я старалась. Правда, приотстала немного, затратив время на крюк к воротам, тогда как кошка ловко вскарабкалась по дикому винограду, увившему высоченный забор поместья, и скрылась с той стороны.
Но — хвост!
Нам с Кошамбой помогал действовать слаженно ее хвост. Полезная все-таки штука, зря он у нас в процессе эволюции отвалился! Меня многие женщины поддержат, которым приходится и сумки из магазина переть, и хныкающего ребенка «на ручки» брать. В такой ситуации хвост ну очень пригодился бы!
А пьяненького мужа из гостей домой вести? Чтобы не дышать его перегаром и не слушать икоту — вручила супругу хвост и пошла, не оглядываясь.
Так, что-то я отвлеклась.
Путеводный хвост мелькал уже у самого леса, если кошка сейчас углубится туда, я ее сто пудов потеряю.
— Кошамба, стой! Подожди меня!
Хвост меня то ли не услышал, то ли не понял — еще минута, и он скроется за деревьями.
— Да погоди ты, бестолочь! А то возвращаться придется!
Не-а, не слышит. Или не понимает. Еще пару раз пушистый маяк мелькнул в траве, а потом скрылся в мелколесье.
— Вот дурында, — я остановилась, пытаясь выровнять дыхание. — И где теперь тебя искать?
— В лесу, где же еще.
Я невольно вздрогнула — почему-то не думала, что кто-то еще может кинуться на помощь котам. Кто-то мужского рода. Марфа, само собой, уже приближалась ко мне. Она тоже любила нашу пушистую семейку.
А вот что на призыв Кошамбы бросится сам Верховный Секьюрити, ожидать я не могла.
Потому что Дворкин был равнодушен к животным. Нет, не брезглив, не жесток, просто равнодушен. Он никогда не наклонялся мимоходом, чтобы погладить теплую спинку или почесать за ухом. Не брал сонное животное на руки, не играл с ним.
Тем более что сейчас у Александра голова явно другим должна быть занята.
Но он стоял рядом со мной, внимательно вглядываясь в стену леса.
— Понятно, что в лесу, но где именно? Кошамбы не видно.
— Зато слышно будет. Или она вернется. Идем. — Дворкин повернулся к запыхавшейся от бега Марфе: — Ты как? Не устала? Может, обратно пойдешь, чего тебе бегать по лесу?
— Чего-чего, — ворчливо отозвалась женщина, поправляя выбившиеся из-под платка волосы. — А того! Если Атосик наш раненый там лежит, кровью истекает? Или сломал чего? Я его сразу подлечу.
— Что ты за страсти такие говоришь, — покачал головой Александр. — С чего бы опытному боевому коту лапы ломать или кровью истекать? Небось застрял где-нибудь или с дерева слезть не может.
— Ты вот лучше не болтай, а ногами двигай, — Марфа деловито обогнула Дворкина и первая пошла к лесу.
Я посеменила следом, Александр широким шагом обогнал свою подругу и двинулся в авангарде.
Мужчины! На уровне подсознания стремятся вести и командовать.
Ну и ладно. Мы не против.
— А ты чего побежал-то? — задала Марфа интересующий и меня вопрос. — Тебе ж коты наши побоку всегда были.
— Ну, во-первых, кошка так себя никогда не вела, значит, что-то серьезное случилось. Во-вторых, приятель ее — кот Павла, и мне хотелось бы… Стоп! Слышите?
Дворкин замер на месте и предупреждающе поднял руку, призывая нас к тишине. Долго звать не пришлось, мы послушно застыли, ловя звуки леса.
Шум ветвей, скрип стволов, карканье ворон, цокот белок и…
Жалобный кошачий крик.
Доносившийся непонятно откуда. Но секьюрити мгновенно определил направление:
— Туда!
И, ловко перепрыгивая через торчащие корни и огибая деревья, побежал на крик.
У нас с Марфой так ловко не получалось, но мы тоже продвигались следом довольно быстро.
А крик становился все громче.
И вот уже я вижу бегающую вокруг чего-то Кошамбу. Она бодает это что-то лбом, словно уговаривая: «Ну вставай, ну пожалуйста!», и плачет, плачет, плачет…
Пожалуйста, пожалуйста, пожалуйста, пусть она толкает не что-то, а кого-то!
Ведь когда из живого существа уходит жизнь, он и превращается из кого-то во что-то…
