Второй — самый обычный, среднестатистический гражданин с неприметной внешностью. Пока не заглянешь в глаза этого среднестатистического.
Светлые, на первый взгляд — пустые и холодные, но это только на первый.
Но если присмотреться — под тонким слоем льда ртутно переливалось что-то непонятное и затягивающее.
Лаффа и Варт. Кумиры Лиды. И теперь я понимала, почему они вызывали такой восторг нашей помощницы.
Но самое интересное, они вызвали если не восторг, то очень живую реакцию со стороны Карпухи. Стоило Лаффе и Варту приблизиться к нам и поздороваться, как кот зашевелился и попытался приподняться в корзине.
— Тише, мой хороший, тише, — я едва удержала свою ношу, хорошо, Мартин помог. — Что с тобой?
Кот требовательно мяукнул, не отрывая взгляда от Лаффы. И снова задергался, словно собирался вылезти.
— Да что с тобой, Карпуша?
— Давай я все-таки его возьму, а то уронишь бедолагу, — Мартин решительно отобрал у меня корзину.
На этот раз противиться я не стала, слишком уж сильно бузил кот.
— Может, ему больно? — я вопросительно посмотрела на провожавшего нас ветеринара.
— Вот как раз дергаться ему должно быть больно, — врач озабоченно нахмурился, — а в состоянии покоя все вполне переносимо. Ничего не понимаю! Рану я зашил хорошо, а…
— Не беспокойтесь, — заговорил Лаффа, внимательно всматриваясь в глаза кота. Он даже поближе наклонился к нашему бузотеру. — Дело не в физических ранах. Кот очень беспокоится за хозяина, он чувствует беду.
— А вы откуда знаете? — недоверчиво приподнял бровь ветеринар. — Вы что, понимаете речь животных? Доктор Дулитл?
— Почти, — невозмутимо кивнул Лаффа, проигнорировав явную насмешку в голосе врача. — Я слышу его мысли.
— Помилуйте, какие мысли у котов?!
— Обычно довольно примитивные. Но это — очень необычное животное, я такого еще не встречал.
— Что вы имеете в виду?
— С ним, похоже, с самого детства хозяин общался мысленно и развил эту способность до невероятно высокого уровня. Это ведь ваш кот?
Лаффа уважительно посмотрел на меня.
— Мой. Но не только. У Карпушки есть, так сказать, главный хозяин, тот, что взял его еще котенком. Вернее, спас и вырастил.
— И это, как я понимаю, тот самый Павел, о котором упоминал господин Пименов? Тот, из-за кого твари подземелья рискнули проявиться? — вмешался Варт.
— Именно.
— Скажите честно, господин Пименов, — Варт слегка наклонил голову, всматриваясь в глаза Мартина, — вы нас сегодня пригласили не ради сопровождения домой раненого кота? Для этого вполне хватило бы вон той милой девушки, приятно удивившей меня своими способностями.
Лида, стоявшая неподалеку, мгновенно полыхнула щеками, услышав столь лестную оценку.
— Вы правильно поняли, господин Варт, — усмехнулся Мартин. — Я обычно не стреляю из пушки по воробьям. Исключительно по вражеским крепостям предпочитаю бить. Но для этого еще надо найти эту самую крепость. Что пока не удалось нашим экстрасенсам, хотя они пытались. Но подземная Москва слишком велика.
— Но я не знаю, чем мы сможем помочь. Я ведь уже говорил — мы до сегодняшнего дня вообще не могли понять, кого мы периодически чувствуем. Они слишком хорошо прячутся, что немудрено — столько веков бок о бок, и ничего, кроме сказок и легенд.
— Если честно, я и сам не знаю, — Мартин тяжело вздохнул и погладил голову Карпушки. — Просто мне так показалось.
— Что именно вам показалось?
— Что сегодня ваша помощь понадобится.
— Судя по всему, — Лаффа наконец оторвался от глаз притихшего Карпухи, — вы, господин Пименов, тоже обладаете определенными способностями. Пусть и небольшими.
— В смысле?
— Вам показалось, вам муторно, вы ощущаете надвигающуюся беду, верно?
— Ну да, но…
— Это можно назвать интуицией, но это способность слышать сигналы ментального пространства. Вы совершенно правы — возмущение этого пространства нарастает с каждой минутой. Но источник его пока сложно определить.
— Пока? То есть имеется вероятность, что…
— У нас имеется не вероятность, — улыбнулся Лаффа, — у нас имеется вот этот замечательный кот.
— И что? Чем может помочь раненое животное? Он ведь не в состоянии отвести нас к хозяину.
— Почему же — очень даже в состоянии.
— Да бросьте! — снова вмешался ветеринар. — Я лично оперировал вчера этого кота и ответственно заявляю — ему ни в коем случае нельзя двигаться! А тем более ходить! Иначе животное погибнет!
— Не волнуйтесь, уважаемый, — Лаффа успокаивающим жестом сжал плечо доктора, — мы не дадим этому замечательному коту даже лапой пошевелить!
— Но как же тогда…
— Он покажет нам дорогу здесь, — Лаффа прикоснулся пальцем к голове Карпухи, а затем — к своей. — А картинка появится здесь.
— И нам следует поторопиться, — нахмурился Варт. — Негативное возмущение пространства нарастает.
— Так чего же мы ждем? — Мартин решительно направился к своему джипу. — Поехали! Варя, ты возвращайся в поместье, с тобой поедут две машины и Лида.
— Счаз! — фыркнула я, открывая заднюю дверцу его автомобиля. — Придумал тоже! Я с вами!
— Ни в коем случае! Там будет опасно!
— Вот и не надо распылять силы! Вам и Лида пригодится, и все бойцы! А я обещаю, что путаться под ногами не стану, я буду при коте. Он покажет вам дорогу, вы пойдете давить гадов, а мы с Карпушкой вас в машине подождем. Может быть.
— Но…
— Ее помощь нам тоже понадобится, — мягко вмешался в спор Лаффа. — Кот спокойнее всего чувствует себя на хозяйских руках. И ему будет легче показывать дорогу.
— Ну что же, — сдался Мартин, — тогда поехали. Но на рожон не лезь, очень тебя прошу! А то я тебя знаю.
— Вот еще! С какого перепугу мне лезть на всякие там гадости!
— Ну-ну. Ладно, по машинам. Сегди, Родион, вы в моей машине поедете или в своих?
— Я с вами, — Лаффа уселся на заднее сиденье. — Мне необходимо находиться как можно ближе к коту.
— А я, пожалуй, поеду в одной машине с Лидой, — Родион повернулся к зачарованно смотревшей на него девушке. — Будем вместе сканировать пространство.
Теперь это так называется?
Глава 43
— Ты-ы-ы?! — выдохнул Сысоевич, ошарашенно уставившись на вошедшего вслед за поверженной дверью Павла. — Ты что себе позволяешь?!
— Я тебя предупреждал? Предупреждал. — Павел подошел к шкафчику с медицинскими препаратами и, распахнув дверцу, начал выкладывать бинт, перекись водорода, тюбик с кровоостанавливающей мазью. — Ты вел себя как идиот? Вел. Так что либо займись моей рукой, либо отойди и не мешай.
— Ты, я вижу, совсем страх потерял! — рептилоид надменно задрал подбородок и сложил руки на груди. — Ничего, сейчас тебе объяснят, что к чему! Обезьяний выродок!
— Зря ты так, — покачал головой Павел, медленно поворачиваясь. — Зря. У тебя был шанс сохранить рассудок, ведь, что бы там ни было, именно ты вытащил меня с того света, пусть и заменив личность. Но моя благодарность не настолько велика. Особенно учитывая твои шалости с моим отцом. Тебе ведь было велено завтра начать опасные для его жизни опыты, а ты…
— Глупости! — фыркнул Сысоевич, с явным облегчением поглядывая на проем двери. — Аскольд Викторович сам позвонил мне час назад и сказал, чтобы я поторопился с завершением отбора биоматериала у Кульчицкого. Которого ты, кстати, снова называешь отцом, а еще недавно…
— Значит, обманула, — усмехнулся Павел. — Ох, Ксения, Ксения…
— А Ксения вообще… — начал было Сысоевич, но как-то резко замолчал, словно в рот ему воткнули невидимый кляп.
А затем перевел взгляд на потеки крови на руке Павла и нехотя произнес:
— Хотите, я осмотрю вашу рану?
— Ну а я тебе о чем толкую? Займись давай. И побыстрее. — Павел наклонился и позвал: — Отец, хватит тебе сидеть под столом, выходи. Отец?..
Он наклонился еще ниже, присматриваясь к ничком лежавшему Венцеславу. Глаза Кульчицкого закатились, руки и ноги судорожно подергивались.
