– Да, конечно, вы правы. Драться нужно, вкладываясь всем сознанием.
И внезапно кулак оказался у Джошуа ровнехонько между глаз. Удара не было; Лобсанг остановил руку с пугающей точностью, и Джошуа лишь почувствовал легкое давление в носу.
Лобсанг сказал:
– Одно подходящее тибетское изречение таки есть. «Не стой слишком близко к тибетцу, который рубит дрова». Вы слишком медлительны, Джошуа. Но, возможно, вы сможете еще некоторое время побеждать меня хитростью, пока я не превзойду ваши способности. Я нахожу это упражнение оздоравливающим, воодушевляющим и весьма познавательным. Продолжим?
Джошуа, тяжело дыша, вновь взялся за дело.
– Вам действительно нравится? Хотя я, признаться, ожидал, что вы, с вашим прошлым, выкинете что-нибудь этакое в стиле кун-фу.
– Вы смотрели не те фильмы, друг мой. Не забывайте, что я чинил мотоциклы. Я лучше разбираюсь в механике и электронике, чем умею размахивать руками и ногами. Однажды я прикрепил индуктор над дверью мастерской, и сосед, который регулярно ходил ко мне воровать детали, получил серьезный разряд. Что-то вроде немедленной кармы. И это был единственный случай, когда я кого-то унизил. Не потребовалось никакого кикбоксинга.
Они опять разошлись.
Лобсанг сказал:
– А вы, мой друг, сейчас помогаете мне воссоздавать ситуацию из жизни Марка Твена, который, если верить автобиографической «Жизни на Миссисипи», однажды подрался в рубке парохода, идущего полным ходом, с другим лоцманом за то, что тот тиранил ученика. Марку Твену то и дело приходилось прерывать поединок, чтобы удостовериться, что пароход идет нужным курсом. Точно так же, как я веду наш корабль сквозь миры, даже когда мы деремся. Учитывая жизнерадостную склонность Твена приукрашивать любое событие, я сомневаюсь, что это чистая правда, но все-таки восхищаюсь им, потому и окрестил корабль в его честь. На самом деле он хотел назвать свою книгу «Путь на запад», но Уильям Вордсворт, увы, успел первым. Старый классик из Озерного края, отличный поэт, но «путешествие на «Вордсворте» звучит как-то странно, вам так не кажется?
Джошуа ответил:
– У Вордсворта есть удачные места, если верить сестре Джорджине. «Исполнен вечер истинной красы, святое время тихо, как черница…»
– «…проникнутая благостью; садится светило дня, как в облаке росы»[3]. Знаю, конечно. Очень уместно. Мы сражаемся и на стихах, Джошуа?
– Заткнись и дерись, Лобсанг.
Глава 23
Когда они закончили, миры уже озарялись закатным солнцем.
Джошуа принял душ, размышляя над всеми значениями и смыслами слова «странный». Боксировать как лоцман девятнадцатого века с искусственным человеком, пока внизу мелькают бесчисленные Земли… Неужели жизнь способна принять еще более причудливый оборот? Не исключено, смиренно подумал Джошуа.
Ему начинал нравиться Лобсанг, хотя он сам не знал почему. До сих пор он не знал толком, что представлял собой его спутник. Лобсанг был странным, это несомненно. Но, в свою очередь, многие люди считали как минимум странным Джошуа.
Он вытерся, натянул чистые шорты и свежую футболку с надписью «Не волнуйся, в другом мире это уже произошло» и вернулся в салон. Пустые каюты, мимо которых Джошуа проходил, нервировали его; «Марк Твен» походил на корабль-призрак, а сам Джошуа на первое и, возможно, последнее привидение на нем.
Он зашел на кухню, и там уже стоял Лобсанг в черном комбинезоне, неподвижный, как статуя.
– Ужинать, Джошуа? По результатам предварительного кладистического анализа, твой лосось, строго говоря, не лосось, но для гриля сойдет. У нас есть все необходимые специи. И так называемые заправки, о которых, держу пари, ты никогда раньше не слышал.
– Заправки – это такие штуки, которые дополняют главную составляющую блюда и по крайней мере традиционно должны произрастать по соседству с упомянутой составляющей. Например, хрен в скотоводческих областях. Я впечатлен, Лобсанг.
Лобсанг явно был приятно удивлен.
– Ну, если на то пошло, я тоже. Учитывая тот факт, что я подтвержденный гений с доступом ко всем когда-либо опубликованным словарям. Могу я поинтересоваться, как ты познакомился с этим архаичным словом?
– Сестра Серендипити – мировой специалист по истории кулинарии. В частности, у нее есть книжка какой-то Дороти Гартли под названием «Английская еда». Серендипити знает ее наизусть. Она может приготовить отличный обед из ничего. Она научила меня жить на подножном корме.
– Весьма примечательно, что женщина с такими талантами посвящает жизнь детям, обиженным судьбой. Притом с полной самоотдачей…
Джошуа кивнул.
– Да. Возможно, дело в том, что ее разыскивает ФБР. Поэтому она редко выходит на улицу и спит в подвале. Сестра Агнес говорит, это ошибка, и вообще, пуля разминулась с сенатором на целую милю. Ну, они, конечно, помалкивают.
Лобсанг заходил туда-сюда по палубе, изящно поворачиваясь возле переборки, как часовой.
Джошуа принялся разделывать лосося, но бесконечные шаги и скрип половиц действовали ему на нервы. Когда Лобсанг прошел мимо в двадцатый раз, Джошуа сказал:
– Если помнишь, так делал капитан Ахав. И знаешь, что с ним случилось? О чем ты думаешь, Лобсанг?
– О чем я думаю! Практически обо всем на свете! Хотя должен признать, что небольшая физическая разрядка, а именно наш спарринг, действительно творит чудеса в отношении познавательных процессов. Я сделал очень человеческое наблюдение, правда?
И он продолжал ходить туда-сюда.
Наконец квазилосось оказался в духовке под наблюдением Джошуа.
Лобсанг перестал ходить.
– Ты хорошо умеешь сосредоточиваться. Не обращаешь внимания на помехи. Очень полезный навык, он способствует спокойствию духа.
Джошуа не ответил. За окном блеснул свет – среди бесконечных евразийских равнин мелькнул далекий вулкан, чтобы исчезнуть в мгновение ока, как только «Марк Твен» перешел.
Лобсанг сказал:
– Послушай, Джошуа. Давай поговорим о прирожденных Путниках, таких как ты.
– И рядовой Перси?
– Ты спросил о моих исследованиях. С самого Дня перехода я пытался постичь различные аспекты этого необычайного нового феномена. Например, я разослал исследователей во всему миру, чтобы изучить пещеры, в которых жили первобытные люди. Ученые получили задание осмотреть аналогичные пещеры в ближайших мирах в поисках признаков живых существ. Предприятие было дорогостоящее, но оно принесло несомненные плоды, потому что мои ученые быстро обнаружили в пещере близ Шове, в последовательной Франции, в числе прочих вещей наскальную роспись. Точнее, эмблему кентского полка времен Первой мировой войны, причем воспроизведенную с достаточной точностью.
– Рядовой Перси?
– Да. Во всяком случае, я уже знал о нем и его подвигах. Но потом в последовательной версии Чедар-Горж, в Сомерсете, мои неутомимые исследователи обнаружили полный скелет мужчины средних лет, которому принадлежали окаменевшая бутыль сидра, несколько монет и золотые часы производства середины восемнадцатого века, от которых остались только золотые и латунные детали. В пещере было сыро, но сохранились сапоги, которые слегка блестели, как и сам бедолага, благодаря тонкой пленке карбоната кальция, накапавшей с потолка. Интересно, что сапожных гвоздей и металлических наконечников шнурков мы нигде не нашли. Я рисую тебе общую картину, Джошуа.
– Довольно мрачную.
– Терпение. Вот что самое интересное в данном конкретном случае. Труп был обнаружен лишь потому, что лежал, просунув пальцы одной руки в маленькую щель внизу стены. Мои агенты нашли упомянутого джентльмена, когда исследовали пещеру на нижнем ярусе. Они увидели кости, торчащие из потолка, как будто пленник безнадежно пытался расширить крошечное отверстие. Очень в духе Эдгара Аллана По, не правда ли? Разумеется, они прорыли ход из нижней пещеры, а остальное можешь себе представить. Этот человек оказался отъявленным вором и бродягой, известным среди местных под кличкой Пасха.
3
Пер. В. Топорова.
