Института в Мумбаи. Она носила темно-зеленое сари, расшитое рунами из чистого серебра, отчего Люк невольно морщился, стоило девушке подойти слишком близко.
— В самом деле, Люциан, — согласилась Мариза. Ее маленькое бледное личико несло отпечаток глубокой усталости. Люк не ожидал, что она или ее муж придут, и потому был благодарен за присутствие, хотя горе и ожесточило Маризу сверх меры. — Ты сам созвал нас, так будь добр, удели нам внимание.
— Он и уделяет. — Аматис сидела, подобрав под себя ноги, как молоденькая девушка. Взгляд ее оставался твердым. — Люциан не виноват, что последний час мы только и ходим кругами.
— И будем ходить, пока не найдем решения, — резко заявил Патрик Пенхоллоу.
— При всем уважении, Патрик, — с сильным акцентом перебила его Насрин, — решения может совсем не найтись. Лучшее, на что можно надеяться, это план Люка.
— План, который не предусматривает нашего рабства и... — начала было Цзя, жена Патрика, но замолчала, прикусив губу. Это была привлекательная, стройная женщина, очень похожая на дочь Алину. Люк хорошо помнил, как Патрик бежал в Китай и там женился на Цзя. Тогда чуть не разразился скандал, потому что родители подобрали Патрику невесту из Идриса. Однако Патрик прославился бунтарским характером, который сейчас здорово помогал.
— Или содружества с нежитью? — подсказал Люк. — Как раз его избежать не получится.
— Само содружество не проблема, — заметила Мариза. — Дело в местах на Совете. Конклав не отдаст их нежити. Рогом упрется, но не отдаст. Сам знаешь, целых четыре...
— Не четыре, — возразил Люк. — Одно — Дивному народцу, второе — Детям луны, третье — Детям Лилит.
— Магам, феям и ликантропам, — тихом голосом и выгнув брови заключил сеньор Монтеверде. — Что же вампиры?
— Они ничего не обещали, как и я — им. Вампирам, похоже, не особенно хочется вступать в Совет. Они не любят мой народ, равно как и всякие собрания и правила. Впрочем, если передумают, дверь для них открыта.
— Малахи и его шайка ни за что не отдадут места вампирам. А без вампиров нам не набрать достаточно голосов в Совете, — пробормотал Патрик.
— К тому же без них нет шансов на победу.
— Вообще-то есть, — сказала Аматис, верившая в план Люка больше самого брата. — И без вампиров в Идрисе хватит нежити, которая выступит на нашей стороне. Неслабой нежити. Одни только маги...
Покачав головой, сеньора Монтеверде обратилась к мужу:
— План — бредовый, он ни за что не сработает. Нежити нельзя доверять.
— Этот план сработал во время Восстания, — напомнил Люк.
Сеньора Монтеверде скривила губы:
— Тогда Валентин набрал армию из идиотов. На сей раз у него полчища демонов. Откуда нам знать, что бывшие члены его Круга не примкнут к хозяину, услышав призыв?
— Думайте, что говорите, сеньора, — пророкотал Роберт Лайтвуд. За целый час он заговорил впервые. Большую часть времени глава семейства Лайтвудов провел в молчании, обездвиженный горем. За последние три дня у него на лице прибавилось морщин. По сгорбленным плечам и сжатым кулакам было видно, как человек страдает; Люк не мог винить его — хоть он и недолюбливал самого Роберта, однако видеть, как такой великан от горя теряет силы...
— Думаете, я вернусь к Валентину после гибели Макса? Моего сына убили...
— Роберт, — пробормотала Мариза, кладя руку на плечо мужу.
— Если не сдадимся, погибнут наши дети, — сказал сеньор Монтеверде.
— Если вы так считаете, то зачем пришли? — спросила Аматис, вставая. — Я думала, мы все согласны...
«Я тоже так думал», — сказал про себя Люк. Так всегда с нефилимами — шаг вперед, два назад. Они сами ничем не лучше нежити. Видели бы себя со стороны. Привыкли решать дела боем, как стая оборотней.
У дверей что-то мелькнуло. Если бы не полная луна, Люк и не заметил бы, не узнал того, кто проскользнул мимо входа. Не разыгралось ли воображение? Порой, когда Люк очень уставал, в игре света и тени мерещилась Джослин.
Откуда ей тут взяться?
Люк поднялся на ноги.
— Пойду подышу. Скоро вернусь, — сказал он и двинулся к дверям, спиной чувствуя взгляды собравшихся, даже Аматис.
Сеньор Монтеверде зашептал на ухо жене, и в потоке слов Люк уловил
