— Нет-нет, Аматис. — Клэри ощутила, как прекращается действие магии, словно девушка стряхнула с себя некий покров.
Заметив перемену, Аматис отступила от подиума. На лице у нее отразилась смесь уныния и крайнего удивления.
Оглядев толпу, каждое лицо в ней, Клэри сказала:
— Я знаю, что вы сейчас видели. Эта магия — не обычные маскирующие чары. Сработала всего одна руна — руна, которую я придумала. Способность создавать руны досталась мне не просто так, и причина вам наверняка не понравится. Кое-кто вообще не поверит, но это неважно. Важно то, что я могу помочь в сражении против Валентина, если мне только позволят.
— Сражения не будет, — сказал Малахи, избегая взгляда Клэри. — Конклав принял решение: на рассвете мы сложим оружие и сдадимся.
— Так нельзя! — отчаянно воскликнула Клэри. — Думаете, Валентин позволит сохранить прежний уклад жизни? По-вашему, он ограничится убийствами нежити и демонов? — Она пробежалась взглядом по толпе. — Многие не видели его уже пятнадцать лет и забыли, на что он способен. Зато я знаю, я слышала о его планах. Под игом Валентина прежняя жизнь умрет. Он разрушит ее, станет запугивать Орудиями смерти. Начнет с нежити, затем возьмется за Конклав, потому что считает его слабым и отжившим свое. Потом придет черед всякого, у кого в роду, в семье есть нежить. Например, брат-оборотень... — Взгляд Клэри коснулся Аматис. — Или бунтарка-дочь, встречающаяся с рыцарем- фейри. — Девушка посмотрела на Лайтвудов. — Да любой, кто хотя бы дружил с нежитью или хоть раз обращался к услугам чаровника. Сколько вас здесь таких?
— Бред, — твердо возразил Малахи. — Валентину незачем уничтожать нефилимов.
— Он более не считает нефилимом всякого, кто замарал себя общением с нежитью. Послушайте, ваша война — не против Валентина, а против демонов. Вот ваше предназначение, божественная миссия. Нежить ненавидит демонов не меньше вашего, они сами уничтожают монстров. Если Валентин своего добьется, он забудет о долге, потому как его всецело займет истребление нежити и грешных нефилимов. Он забудет о демонах, и те наводнят мир. Так и будет.
— Я вижу, к чему ты ведешь, — процедил сквозь зубы Малахи. — Мы не станем сражаться бок о бок с нежитью в бессмысленной битве ...
— Нет, станете! — В горле пересохло, голова разболелась. Лица собравшихся расплывались, в глазах замелькали белые вспышки. Нельзя останавливаться. Надо довести начатое до конца. — Мой отец ненавидит нежить, потому что завидует им, — запинаясь, продолжила Клэри. — Он завидует их силе. Ненавидит, потому что они в чем-то сильнее нефилимов. Спорю, отец не один такой. Легко бояться того, чем сам не обладаешь. — Клэри перевела дыхание. — Но вдруг вы овладеете силами друг друга, вдруг вам достанется способность нежити-напарника? Вдруг удастся сотворить руну, которая наделит вас выносливостью вампира, силой оборотня или скоростью рыцаря-фейри? Нежить в свою очередь получит ваш опыт, навыки боя. Только позвольте создать связующую руну, и вы обратитесь в непобедимую силу. Однако руна не подействует, если не встать рядом с нежитью. — Клэри перевела дыхание. — Прошу, — почти неслышно проговорила она, — прошу, дозвольте пометить вас.
Последние слова прозвучали в звенящей тишине. Мир поплыл перед глазами; оказывается, вторую половину речи Клэри произносила, глядя в прозрачный потолок, и белые вспышки — это звезды, одна за другой возникающие на небосводе. Сжав кулаки, Клэри вслушивалась в тишину, затем медленно, очень медленно опустила голову и встретилась взглядом с толпой.
Глава 17
Рассказ нефилима
Клэри сидела на верхней ступеньке перед Залом Договоров и смотрела на луну, взошедшую раньше обычного. Башни отражали ее слабое бело-серебристое сияние, и тьма надежно скрывала рубцы города. Под ночным небом Аликанте выглядел мирным и спокойным, если только не обращать внимания на холм, где покоились остатки Гарда. То и дело из тени в свет ведьминых огней выходили часовые. Они старательно делали вид, будто не замечают Клэри.
Немного ниже Саймон, засунув руки в карманы, бесшумно мерил шагами ступеньку. Дойдя до одного края, он разворачивался, и в этот момент лунный свет падал ему на лицо, бледная кожа которого начинала светиться.
— Хватит круги нарезать, — сказала Клэри. — Только зря нервируешь.
— Ну извиняй.
— Мы здесь уже вечность сидим. — Из-за двойных дверей доносилось неразборчивое бормотание множества голосов. — Слышишь, о чем они говорят?
