— Нисколечко. Господам в беде я тоже предлагаю помощь. Слабость у меня обоеполая. — Манерным жестом Себастьян вновь предложил взять его под руку.
Упрямиться Клэри не стала.
Закрыв за собой дверь чердачной коморки, Алек обернулся к Джейсу. Его глаза — обычно незамутненного, как спокойное озеро Лин, голубого оттенка — изменили цвет. Сейчас они напоминали Ист-Ривер в штормовую погоду. Шторм бушевал и в душе Алека.
— Сядь, — велел он Джейсу, указав на низкое кресло у стрельчатого окна. — Перебинтую тебе руку.
Комната, которую Джейс делил с Алеком под самой крышей дома Пенхоллоу, вмещала всего две узкие кровати, поставленные у противоположных стен. На крючках висела одежда, а через единственное окошко лился тусклый предвечерний свет. Алек вытащил из-под кровати спортивную сумку, шумно порылся в ней и достал наконец шкатулку. Джейс узнал в ней аптечку, какой Охотники пользуются, когда нельзя применить руну: обезболивающее, бинты, ножницы, марля...
— Не лучше ли подлечить меня руной? — спросил Джейс, больше из любопытства.
— Нет. Лучше если... — Резко замолчав, Алек бросил шкатулку на кровать. Кинулся к умывальнику и принялся остервенело мыть руки. Джейс наблюдал со сдержанным интересом, как взлетают над мойкой брызги воды.
В руке проснулась тупая, жгучая боль.
Алек подобрал аптечку и придвинул стул.
— Давай сюда руку, — сказал он, резко садясь.
Джейс послушно вытянул руку. Да, нехило порезался: кожа на всех четырех костяшках лопнула и раскрылась, словно кровавые цветы. Спекшаяся кровь облепила кисть бурой перчаткой.
— Болван, — скривился Алек.
— Спасибо. — Джейс терпеливо смотрел, как Алек пинцетом извлекает осколок стекла из-под кожи. — Так почему нет?
— Что — нет?
— Почему не залечить руку при помощи руны? Меня же не демон поранил.
— Почему, почему... по кочану. — Алек достал синий пузырек с антисептиком. — Боль пойдет тебе на пользу. Лечиться будешь, как примитивный: долго и неприятно. Может, извлечешь из этого урок. — Он плеснул на порезы жгучей жидкости. — Хотя сомневаюсь.
— Тогда сам начерчу руну.
— Угу, и я расскажу Пенхоллоу, как на самом деле разбилось окно, — предупредил Алек, накладывая повязку. Он затянул тугой узел, и Джейс поморщился. — Знал бы, что ты так на себя обозлишься, не стал бы ничего рассказывать.
— Стал бы, стал. — Джейс склонил голову на бок. — Просто я не думал, что ты из-за окна так расстроишься.
— Да я... — Закончив перевязку, Алек еще держал руку Джейса, скрытую под слоем окровавленных бинтов. — Зачем ты так с собой? Я не про окно, я про Клэри. Зачем себя казнить? Сердцу не прикажешь.
— В каком смысле? — ровным голосом спросил Джейс.
— Я же вижу, как ты на нее смотришь. — Взгляд Алека устремился куда-то далеко, мимо Джейса. — Хотя обладать ею не можешь. Это, наверное, потому, что прежде ты не желал недоступного.
Джейс пристально посмотрел на друга:
— Что у вас с Магнусом Бейном?
Алек вынырнул из задумчивости:
— Мы не... ничего нет.
— Я не идиот. Ты поговорил с Малахи, а после сразу связался с Магнусом. Не со мной, не с Изабель, не с кем-то еще.
— Кроме Магнуса, никто не мог ответить! Между нами ничего нет, — сказал Алек, но, заметив выражение на лице Джейса, добавил: — Больше ничего нет. Между мной и Магнусом больше ничего нет, понял?
— Не из-за меня, надеюсь?
Побледнев, Алек отпрянул, словно его хотели ударить:
— Ты о чем?
— Ты заблуждаешься в чувствах ко мне. Я нравлюсь тебе, потому что со мной нет проблем. Ты ничем не рискуешь. Не надо завязывать ни с кем отношений, потому что всегда есть предлог — я.
Джейс отлично понимал, что причиняет Алеку боль, однако сожалений по этому поводу не испытывал. В подобном настроении он заставлял страдать не только себя, но и близких. Обычное для него дело.
— Я все понял, — сдержанно произнес Алек. — Сначала Клэри, потом окно, сейчас — я. Ну и черт с тобой!
