жена, Габриела, но все зовут меня Габи, а это наши дети, Сара и Джозеф. Я сказала Бодуину, что если мы собираемся жить с вами, следует сначала познакомиться. Мой отец был рыцарем, конечно, не графом и без всякого титула, но человеком уважаемым. Я знала, что Бодуин — сын лорда, и умолила отца разрешить мне выйти за него. — Она окинула высокого красавца обожающим взглядом. — И ни минуты об этом не пожалела. Миледи, вам не холодно в этой мокрой одежде? С ваших волос сходит краска и перепачкала вам все лицо. Позвольте помочь вам умыться.
Роган и Лайана, так и не оправившиеся от изумления, не шевелились. Роган по-прежнему стоял на коленях с мечом наготове. Когда Габи протянула руку, Лайана не двинулась с места.
— Продолжай, — посоветовал Бодуин. — Все привыкли делать так, как она прикажет.
Слова были недобрыми, но в голосе звучала любовь. Однако они казались на редкость неподходящей парой: Бодуин — высокий, стройный, красивый и явно рассерженный и Габи — маленькая, пухленькая, хорошенькая, далеко не красавица, но с лица ее не сходила улыбка.
Лайана взяла протянутую руку женщины и последовала за ней к ручью. Она привыкла, что женщины класса Габи боятся ее, но с тех пор, как она появилась на земле Перегринов, мир словно перевернулся.
— А ты сиди и веди себя прилично, — велела Габи, усадив дочь на землю. — Миледи, я слышала, что произошло сегодня утром. Братья не должны драться. Я всегда говорила, что в один прекрасный день его братья из замка увидят истину, и оказалась права. Он хороший человек, мой Бодуин, и сделает все, что от него потребуют. Взгляните на них! Как две капли воды!
Лайана обернулась к стоящим рядом мужчинам. Они не смотрели друг на друга. Не разговаривали. Втиснувшийся между ними мальчик тоже молчал.
— Наклонитесь над водой и дайте мне вымыть ваши волосы, — велела Габи.
Лайана послушалась.
— Ваш так же неразговорчив, как мой? — спросила Габи.
Лайана не знала, что делать. Стоит подружиться с женщиной или нет? Странно, как одежда влияет на точку зрения! Будь сейчас на ней лучшее платье из голубого шелка, она ожидала бы от этой женщины поклонов и подобострастия. Но в крестьянской юбке… она чувствовала себя почти… почти ровней Габи.
— Если приковать его цепями, может, он и откроет рот. Но много от него не услышишь, — откликнулась наконец Лайана.
— Не сдавайтесь, иначе он окончательно уйдет в себя. И смешите его побольше. Как он выносит щекотку?
— Щекотку? — удивилась Лайана, по лицу которой струилась черная краска, перемешанная с водой.
— Угу. Щекочите ему ребра. Они, ничего не скажешь, хорошие люди. И не изменчивы в своих привязанностях. Если он любит вас сегодня, значит, будет любить вечно! Не то что некоторые люди, которые любят вас сегодня, а завтра еще кого-то. Ну вот, все в порядке. Ваши волосы снова посветлели.
Лайана села и принялась выжимать волосы.
— Но теперь мы не можем вернуться на ярмарку. Кто-нибудь меня узнает.
— Верно, — серьезно кивнула Габи. — Не можете. Крестьяне только и говорили, что о таинственном человеке, который побил Бодуина. Вам не следует возвращаться. — Но тут ее лицо просветлело. — Я принесла с собой еду, и мы можем посидеть здесь, в этом чудесном местечке.
Габи не сказала Лайане, что истратила на еду сбережения за целый год. Несмотря на внешнюю жизнерадостность и некоторое легкомыслие, она была очень амбициозной. Но не в отношении себя. Она была готова сделать все для мужа, которого любила больше жизни.
Ей было двенадцать лет, когда она впервые увидела красавца с холодным взглядом, и решила, что получит его во что бы то ни стало. Отец хотел выгодно выдать дочь замуж, а не вручить ее судьбу какому-то бастарду без всяких надежд на будущее. Но Габи ныла, умоляла, упрашивала, приставала, пока отец не пошел к отчиму Бодуина.
Бодуин женился на ней ради приданого, и первые годы брака были для нее нелегки. У него было много других женщин, но любовь Габи оказалась сильнее его похоти. Постепенно он начал замечать ее, приходить в поисках любви и утешения, а когда родились дети, он с удивлением обнаружил, что привязался к ним всем сердцем.
За шесть лет их супружеской жизни Бодуин из распутника, переходившего из одной постели в другую, превратился в процветающего торговца, горячо любившего жену и детей.
Утром он увидел Рогана на ярмарке и немедленно узнал. Впервые за эти годы прежняя ярость вернулась. После разговора с братом он нашел Габи, и та вытянула из него всю историю. Бодуин стыдился того, что напал на человека из-за спины, но честно рассказал жене обо всем и заявил, что теперь они должны покинуть эти места и начать жизнь заново, потому что он не может смотреть лорду Рогану в глаза.
Габи вознесла молитву Господу за то, что дал им наконец великолепную возможность, и принялась уговаривать Бодуина. Она из кожи вон лезла, чтобы убедить мужа. Добившись своего, она поняла, что теперь придется подружиться с лордом и его доброй всепрощающей женой. Очевидно, лучшего случая, чем сегодня, когда они одеты в костюмы крестьян и разгуливают по ярмарке, просто не представится. Завтра, когда они будут разодеты в шелка,
