когда после трагедии с «Люпусом» солидарность нежити и Сумеречных особенно важна.
– От Майи какие-нибудь весточки есть? – спросил Саймон. – Ох, не нравится мне, что она осталась одна, ведь Джордан-то погиб… – Он мучительно сморщился, произнося эти слова, словно их звуки несли с собой физическую боль.
– Нет-нет, она не одна. Вся стая взяла над ней шефство. Бэт со мной связывался… Короче, телесных ран у нее нет, но вот насчет душевных… Тут уж я не знаю. Как-никак, а именно ей пришлось доставлять послание Себастьяна, когда он убил Джордана, да еще у нее на глазах. Жуткое дело.
– Для стаи найдется теперь еще одно занятие: разборки с Морин, – сообщил Саймон. – Ох, у нее клыки чешутся… Теперь-то, когда все Сумеречные подались из города, она затеяла превратить Нью-Йорк в свою личную площадку для игр. Будет много крови.
– Если она без разбору убивает
– Саймон, а тебе не кажется, что о таких вещах следует доложить Консулу? – вмешалась Клэри. – Могли бы к ней сходить. Джия не такая, каким был ее предшественник, она тебя обязательно выслушает.
Юноша кивнул:
– Да, я уже обещал Рафаэлю, что от его имени поговорю и с Консулом, и с Инквизи…
Он вдруг умолк и вновь поморщился.
Клэри пригляделась к нему пристальней. Сейчас, когда он сидел в бледных лучах дневного света, его кожа казалась белее фарфора. Отчетливо виднелась сеточка вен, но не синих, а черных, как на рисунке тушью. Скулы заострились, под ними легли четко обрисованные затененные впадины.
– Саймон, признавайся, ты когда последний раз ел?
Юноша опять поморщился – она знала, что он не любил напоминаний о том, что нынче не может обходиться без крови.
– Три дня назад, – тихо ответил он.
– Еда, – глядя то на мать, то на Люка, сказала Клэри. – Мы должны раздобыть для него еды.
– Да не надо ничего, – не вполне убедительно запротестовал Саймон. – Я в порядке, правда-правда.
– За кровью разумнее всего обратиться в представительство вампиров, – сказал Люк. – Как-никак, а члена Совета от их клана тоже надо чем-то кормить. Я бы сам сходил, да только сомневаюсь, что они доверят кровь оборотню. Можно, конечно, направить официальный запрос…
– Какой еще запрос? Развели бюрократию. Нет уж, мы идем прямо сейчас! – Клэри рывком распахнула дверцы шкафа и сдернула куртку с вешалки. – Саймон, ты сможешь добраться своим ходом?
– Та к ведь не так уж и далеко… – глухим голосом ответил тот. – Чуть ли не по соседству с домом Инквизитора.
– Рафаэль, думаю, спит, – напомнил Люк. – Белый день на дворе.
– Ах, спит? Значит, разбудим. – Клэри наконец справилась с рукавами и вжикнула «молнией». – Раз он представитель от вампиров, то это его работа помочь Саймону.
Юноша фыркнул:
– Ты его плохо знаешь. Он думает, что бить баклуши и есть его работа.
– А мне плевать. Пусть думает, что хочет. – Клэри схватила меч и убрала его в ножны.
– Клэри, мне кажется, ты еще недостаточно выздоро… – начала было Джослин.
– Мам! Я в порядке. В жизни не чувствовала себя лучше.
Джослин покачала головой, и солнце высекло несколько алых искр у нее в волосах.
– Другими словами, я ничем не могу тебя остановить?
– Ничем, – кивнула Клэри, прилаживая ножны к поясу. – И никак.
– Вечером званый ужин для членов Совета, – напомнил Люк, опираясь спиной на стену, – и поэтому мы уйдем раньше, чем ты вернешься, так что дом будет под наблюдением, а тебе придется поторапливаться, чтобы успеть до заката.
– Вы что, издеваетесь?
– Обижаешь. Мы просто хотим, чтобы ты была дома, а сам дом на запорах. В общем, если не вернешься до темноты, уведомление пойдет прямиком в Гард.
– Не семья, а полицейское государство какое-то, – пробурчала Клэри. – Ладно, Саймон, пошли уже.
Майя сидела на берегу и, поеживаясь, смотрела на воду.
Летом на пляжах Лонг-Айленда яблоку негде упасть, но вот сейчас, в декабре, здесь царили лишь тишина да ледяной ветер. Серая, чугунного цвета, гладь Атлантики уходила за горизонт, где сливалась со свинцовым небом.
Трупы оборотней, погибших от руки Себастьяна, в том числе тело Джордана, сожгли среди руин «Претора Люпуса». Один из волков стаи вошел в прибой и развеял содержимое первой урны над волнами.
