– Применять Силу, чтобы сдерживать изменения и движение.
Они помолчали; потом мальчик качнул головой:
– Кажется, Андрей, я понимаю, что ты имел в виду. Про памятник.
3
Когда Андрей проснулся, за иллюминатором его каюты было еще почти темно, и он снова вспомнил, что сутки Эдема длиннее стандартных на несколько часов. Андрей подумал было, что для населения планеты это должно создавать серьезные проблемы, но потом решил, что вряд ли, ведь собственный внутренний цикл человека на час с лишним длиннее стандартных суток – суток Земли-Первой.
Андрей умылся, заглянул в рубку проверить, нет ли сообщений, потом добрался до кают-компании. Серж еще спал, натянув одеяло до самого носа. На его лицо падали отсветы стояночных фонарей. Занавеска была отдернута – наверное, перед сном мальчик смотрел на бывший мир «Локхид». Андрей задернул занавеску и отправился на камбуз варить кофе.
К тому времени как проснулся и вышел в рубку Серж, Андрей успел облазить несколько открытых информационных серверов, надеясь в текущем потоке сообщений о событиях в секторе углядеть что-нибудь такое, что могло иметь отношение к Фениксу. Он неплохо умел работать с Сетью, и все же не выловил ничего интересного, кроме сообщения о маленькой девочке из мира Рацитель, которая вчера после обеда вошла в туалет у себя дома, а вышла из него в учительской своего лицея. Возможно, как-то этот факт и мог быть связан с проблемой Феникса, но вытащить из него что-либо полезное представлялось проблематичным.
Они позавтракали. Андрей не спешил с грузом: прежде чем заявляться к человеку Рогова, следовало собрать хоть что-нибудь из той информации, которая могла его интересовать. Поэтому первую половину длинного эдемского дня Андрей посвятил необходимым закупкам, перебрал – с помощью Сержа – два блока в червячном приводе, параметры работы которых его не совсем устраивали, позанимался всякой другой мелочевкой, которая неизбежно накапливается на корабле во время пути. Когда они отправились в основной порт этого мира, день давно перевалил за середину.
Ни Андрей, ни Серж никогда раньше не были на Эдеме, но это было не так уж и важно: набор мест, где можно послушать связанные с Пространством байки и за стаканчиком рома перекинуться парой слов с коллегами-пилотами, невелик и практически одинаков в любом мире: такие места сосредоточены вокруг портов и космодромов.
Эдем-2 не был исключением. До вечера они успели обойти четыре заведения, вволю наслушавшись стандартных побасенок и слухов, среди которых дважды мелькнул хвост информации о том, что их интересовало. Некий неопределенный тип подробно и со вкусом – явно как очередную байку – поведал им о звездных монахах, предвещающих смерть; но в этом не было ничего нового. Зато в баре поприличнее молодой, но уже не «зеленый» офицер с дальнего грузовоза рассказал им о случае, за достоверность которого он ручался (хотя тот и произошел не с ним, а, как всегда, «со знакомым его знакомого»). Случай был прост и нетривиален именно в своей простоте.
По словам офицера, этот самый «знакомый его знакомого», тоже офицер, но с корабля-исследователя, несколько лет тому назад на одной почти не изученной и, в общем, малопригодной для жизни планете в этом же секторе встретил в пустыне очень странного человека в длинной серой одежде с надвинутым на лицо капюшоном и без каких-либо видимых средств защиты. Такого не было в их экипаже, а других экспедиций на планете точно быть не могло. Человек коротко поздоровался с ним и посоветовал свернуть разведлагерь до наступления ночи и вообще убираться с планеты. Позже офицер не мог вспомнить, почему слова этого человека показались ему столь убедительными, но он действительно отдал распоряжение немедленно свернуть лагерь и отступить к базе экспедиции. А через час после наступления темноты началась страшная песчаная буря, которая однозначно смела бы лагерь, останься они там на ночь. Офицер так и не сообщил своему командиру о причинах, заставивших его отдать приказ, – боялся, что его сочтут сумасшедшим, – и все списали на «интуицию». А вскоре планету признали опасной и неперспективной, и все экспедиционные работы свернули.
Когда Андрей с Сержем вышли из бара, где они болтали с офицером с грузовоза (Андрей представил ему Сержа как своего племянника), уже совсем стемнело. В принципе, стоило уже возвращаться на корабль («домой», как говорил Андрей), но они решили пройтись пешком, уже не выискивая нужные заведения. Хотя и не исключали возможности зайти и снова попытать счастья, если встретится что-то подходящее. И, как часто бывает, стоило им отказаться от поисков, как искомое сразу объявилось: за ближайшим же поворотом им встретился маленький полуподвальный кабачок.
Кабачок действительно оказался «искомым». Совсем небольшой, недорогой, опрятный, без каких-либо претензий, но тем не менее он явно был местом встречи разного народа, имеющего отношение к совсем близкому космопорту. Ни одного офицера здесь не было, зато имелось несколько почти трезвых матросов, несколько личностей подозрительного вида, сменившиеся работники порта и какие-то другие случайные посетители. Андрей с Сержем уселись за свободный столик, взяли закуски, выпивки, воды и стали прислушиваться к разговорам.
Говорили о разном. Потягивая напитки и рассеянно жуя что-то поданное на блюдечках, они с четверть стандартного часа слушали сплетни о портовом начальстве и офицерах, слухи о повышениях цен, когда кто-то где-то разбился из-за ошибки диспетчера… А потом к их столику подошел мужчина,
