предыдущим оратором, который в свою очередь выдал такой бред, что просто обязан был тут же сдохнуть в корчах от стыда. Но то ли стыд у стариков атрофировался, то ли исторгаемые их ртами глупости не казались им таковыми, однако, к великому сожалению Мазарида, массовый мор седых идиотов так и не начался.
Когда же заговорили на тему, близкую многим в силу возраста, то есть о похоронных командах для работы на Поле Отцов, о том, какое оборудование понадобится, какой спецпаек им следует выделить, как организовать пункты обогрева, досуг после смен, кому поручить, как вообще организовать эти подразделения, Мазарид покинул зал.
Как-то просочившись через бронеплиты и бетон, он оказался на вершине Полусферы, горделиво возвышавшейся над Минаполисом, лучшим городом планеты, прямо-таки кишевшем наследниками. От неприступного округлого монолита, окруженного рвом и прекрасными мостами, лучами расходились улицы. Стены домов пестрели яркими рисунками и блестели в лучах солнца стеклом окон. Если бы Мазарид умел смеяться, он расхохотался бы, сбегая по выпуклому уклону Полусферы, он надорвал бы себе глотку от переполняющего его счастья, и заболели бы сотрясаемые ребрами и диафрагмой раны, скрытые под широким неровным шрамом. Ему давно не было так хорошо! Его шаги становились все шире и шире.
К краю Полусферы он приблизился, уже преодолевая за раз по пять мер. И от края он метнулся вовсе не вниз, как следовало бы ожидать от тайгера. Расправив отросшие вдруг перепончатые крылья – ну почему укомплектатор награждает ими одних лишь пиросов?! – Мазарид так легко взвился к небу, будто всегда умел это делать. Полосы его меха тут же выцвели, превратившись в серую кожу, которую не прорубить топором, и глаза его цвета спелых абрикосов расширились, заняв половину лица. И это было… отлично, превосходно и ни с чем не сравнимо! Он всегда тайно завидовал ястребкам – так называют пиросов чистяки, – способным порхать в облаках, и вот его мечта сбылась, и белые клубы мчат ему навстречу, ух, ах, и…
Треснули сверхпрочные кости крыльев. С хлопком разорвало под напором воздуха перепонки. С нарастающей скоростью Мазарида потянуло вниз, и он с хрустом и чвяком врезался в крону дерева, сорвался в кустарник под ним и распластался на траве.
Его должно было смять и разбрызгать по округе мельчайшими кусочками плоти, но он чудом остался жив. Со всех сторон Мазарида окружили чистяки. Грязные, мерзкие. Их было много, слишком много, а Мазарид даже не смог подняться. Чтобы не попасть в плен, он решил убить себя. Нет, только не плен, он уже был в плену, ни за что опять!.. У него, как у всякого тайгера, на конце хвоста есть шип, которым он проткнет себе сонную артерию… Только вот беда – Мазарид превратился в пироса, а у пиросов нет полосатых хвостов!
Мерзкие чистяки гоготали, глядя на него. Над ним склонилась бородатая рожа, и он плюнул в нее. Тогда его схватили и принялись медленно пилить ему лапу, ту самую лапу, которую он уже потерял в плену после того, как ему отрубили хвост!..
Едва не упав со стула, Мазарид проснулся – кто-то дергал его за протез.
– Молодой человек, вы удивительно похожи на досрочно покинувшего нас генерала Бареса, – старикашка-пирос прошептал это быстро-быстро, будто опасался, что его прервут. – Просто невероятно похожи: жесты, манера держаться, даже голос.
– Все наследники похожи, все мы братья, – говорить со старым маразматиком не хотелось, но и оставить без внимания его бредовые домыслы Мазарид не мог. А то еще начнет трепаться направо и налево об удивительном сходстве, тем компрометируя прекраснейшую мать Мазарида и его благороднейшего отца, который еще до рождения сына погиб, выполняя задание в землях чистяков.
Майор Мазарид принадлежал поколению наследников, в котором не родилась ни одна женщина. Ему давно следовало добыть себе за границей самку для размножения, но он все оттягивал исполнение этого постыдного обязательства. Его передергивало от одной только мысли о совокуплении со столь мерзким созданием, как чистокровная самка. Лишь когда падут Мос, Кий и Тарна, Мазарид выберет приемлемое вместилище для вынашивания своего ребенка.
– Майор, хочешь высказаться? – полковник Саламан внезапно навис над Мазаридом. Лысина его гневно блестела, мигательные перепонки то и дело накатывались на зрачки и тут же прятались в уголках глаз. – У нас тут не казарма, а заседание Совета, майор. Мы собрались тут не дрыхнуть в тепле, а чтобы принять решение по множеству важных вопросов, а ты!.. ты!..
Из соединения протеза с рукой закапало. Мазарид медленно поднялся, уронив при этом со спинки стула плед, чем вызвал возглас всеобщего возмущения.
– Важные вопросы? – Майор звонко щелкнул клыками. Демонстративно не замечая полковника, он обвел враз утихнувший зал взглядом, полным неистовой ярости. – Доставать ли консервы из складских закромов – это для вас важный вопрос?! Или сколько койко-мест организовать и сколько передвижных сортиров собрать?! – Он громко втянул воздух. На пол полилась алая струйка. – Ваши когти затупились. Мозги заплыли жиром. Мы потерпели сокрушительное поражение, когда звездолет спасителей рухнул на Поле Отцов. Расклад сил на планете должен был измениться в нашу пользу, а что получилось в итоге? Наша армия наполовину уничтожена. Мы понесли огромные потери! Таких потерь у нас не было со времен Третьей мировой! У нас до сих пор нет Главного Активатора, благодаря которому мы должны были обрести свое предназначение. Мало того, причастные тайно покинули Минаполис, вероломно утаив от нас Активатор и тем самым предав заветы и чаяния многих поколений наших предков! Эти твари, не достойные зваться наследниками, как сквозь землю провалились, будто в воздухе растворились! И вместо того, чтобы найти и покарать беглецов, команду генерала Бареса, вы занимаетесь совершенно никчемными делами!..
Окончание его речи утонуло в возмущенных криках.
