— Что я упала в ванной? — Предлагаю я, зная, что в это с легкостью поверят. Вестибулярный аппарат меня подводил частенько.
— Подбиваешь меня на ложь, Ева?
— А ты хочешь сказать им правду, Адам?
Не думаю, что наш безудержный секс — лучшая новость для обсуждения в кругу семьи.
— Мне не обязательно ее говорить, она очевидна и так. — И это заставляет его так порочно улыбаться. — На мне твой запах.
Его шокирующие, обольстительные слова заставляют меня сползти и укутаться в простынь с головой. Боже, мой запах. Аман произнес это так, словно давно мечтал заполучить его на своей коже. Оставить свой на моей.
— Значит, они сами все поймут. — Лепечу я.
— Конечно, но вопрос в другом. Моей maman будет очень интересно знать, здорова ты или, по крайней мере, жива.
А что, были прецеденты? Интересно, кто эта счастливица, умершая от наслаждения в постели Амана?
— Я выгляжу настолько плохо?
Слышу, как глава тихо выдыхает.
— Я ждал тебя чертовски долго, Мейа. И был аккуратен настолько, насколько это вообще возможно для меня в такой ситуации.
Выходит, он сдерживался? Все это время? Мысль о его пределах всерьез меня захватывает.
— Я в порядке. — Вновь повторяю я, вопреки ноющей боли.
Но эта боль желанна, потому что доказывает, что близость с этим мужчиной не была сном.
— Будешь, после того как поспишь. — Соглашается Аман, поднимаясь из кресла.
Я сдергиваю с головы простынь, следя за ним. Судя по его задумчивому выражению лица, он сейчас собирается вернуть свое внимание делам, которым изменил со мной. Как непростительно для главы Вимур.
И почему я торжествую, думая об этом?
— Мой господин. — Я привлекаю его внимания, демонстрируя слабую, неловкую улыбку. — Передай мадам Бланш, что я задержусь в Раю.
27 глава
Мой господин вновь украшает меня. Медленно, последовательно — пальцы, запястья, шея… его ладонь спускается вниз, в вырез платья, заставляя меня задохнуться от желания. В кого он меня превратил?
— Аман…
— Я хочу снять это с тебя. Немедленно. — Тихо говорит мужчина, наклоняясь к моему уху.
Я уже неделю не появлялась за семейным столом Вимур, в частности потому, что мои приготовления заканчиваются вполне логично. Поводом для такого вопиющего, регулярного «прогула» может послужить элементарный вздох с моей стороны. Натягивающий тонкую ткань платья, звучавший для моего мужчины как мелодичная, чувственная мольба. Его проницательность, когда дело касается моих желаний, пугала поначалу. Казалось, он знает меня лучше меня самой.
Когда Аман замирает у моих губ, я торжествующе улыбаюсь. Да, сегодня я накрасила их яркой помадой оттенка «стоп». Наличие косметики раздражает его, как и любое препятствие, встающее между нами, но мой муж должен понимать: я вынуждена была принять меры. А то кто знает, когда бы я смогла покинуть его чертоги при ином раскладе.
Я прикрываю глаза от наслаждения, когда глава оставляет поцелуй, предназначенный для моих губ, на шее. Прежде чем отклониться, он вдыхает мой запах, довольно бормоча по поводу моего «парфюма».
— Я накажу сегодня этот непокорный рот. — Заявляет Аман, после чего берет меня за руку и выводит из покоев.
Именно выводит, потому что после его тихих слов, я полностью теряю способность соображать. Что говорить об ориентации в пространстве. Накажет… могла ли я раньше помыслить, что перспектива наказания, которое будет осуществлять глава собственноручно, будет встречена мной с таким воодушевлением? Теперь? Я не могу дождаться того момента, когда мы вновь останемся наедине.
И… чтоб меня, теперь все мои мысли заняты исключительно его словами, не давая тем самым достойно сыграть роль соскучившейся и провинившейся невестки. Поскорее бы…
— Наконец-то, мы все собрались за одним столом. — Мадам Бланш выглядит ослепительно, демонстрируя улыбку родом из райских кущ. Она и правда выглядела невероятно счастливой, переводя взгляд со своего старшего сына на меня. — Грешно лишать нас своего общества, Мейа.
Да, мадам, я чувствовала себя грешницей. Особенно остро рядом с вашим сыном.
Бормочу что-то вежливое в свое оправдание, даже не пытаясь посмотреть в ее глаза. Запивая стыд вином, вижу, как переглядываются Каин и
