— Проводишь меня?
Когда мы вышли из ее комнаты, я принялась усиленно болтать о всякой ерунде, чтобы не оставлять Франси наедине с виной и самой не утонуть в страхе перед неизвестным. Конечно, мой якобы беззаботный голос то и дело срывался, а слова перемежал нервный смех, выдавая мое настроение. Но эта пытка не продлилась долго; стоило нам спуститься на первый этаж, как необходимость разговора пропала.
— Пустите меня! Немедленно! Я не стану… ни за что… — Открыв рот, я смотрела на то, как двое женщин еле справляются с молоденькой девушкой, таща ее в медицинский центр. — Вы ничего от меня не получите! Лучше умереть… я лучше…
Я переглянулась с Франси, а та лишь вздохнула, словно говоря «и так каждый день».
Та самая новенькая Каина, очевидно.
Удивительно что здешний персонал не гнушается насилием. Мне даже стало не по себе от мысли, что со мной могли обращаться так же, обладай я похожим норовом.
— Вы двое, замрите. — Повысила голос я, перекрывая дикий визг и всхлипы.
И когда женщины, одна из которых, по всей видимости, была хранительницей, послушно застыли на месте, я прошла к буйной.
— Что здесь происходит? — Требовательно спросила я, морально поддерживаемая присутствием Франси.
— Она подписала контракт, госпожа. А теперь выкаблучивается. — Прошипела раздраженно одна из женщин. — У нас есть четкий график, по которому…
— Меня заставили… меня шантажировали… — Сопела девушка, чье красное лицо было едва видно из-за спутанных прилипших волос. — Я не думала, что… что все будет так…
— Иисусе. — Вздохнула я, положив ладонь на лоб. — Это совершенно бесполезно. Отведите ее наверх.
— Это не представляется возможным… — Начала было медсестра, которую я не побоялась перебить.
— Возможным не представляется насильно брать кровь. Не думаю, что господа будут в восторге от результатов. — Когда женщины переглянулись, я добавила: — Пожалуй, я сама провожу ее в ее комнату.
— Не думаю…
— Дойдешь сама? — Обращаюсь я к донору и та кивает, выдергивая руки из крепкой хватки женщин. — Не бойся, мы не причиним тебе вред. Кажется, ты еще не освоилась…
— Освоилась? Да ты верно, шутишь! — Рявкнула девушка, тут же присмирев, когда мучительницы дернулись в ее сторону. — Я хочу обратно в комнату. Пожалуйста.
— Вы свободны. — Бросила я хранительнице и медсестре, получив в ответ недовольные взгляды. К которым я уже успела привыкнуть.
— И что это значит? — Ее голос звучал хрипло из-за криков, раздраженно и напугано. — С чего это тебе заступаться за меня?
— Скажем так, я успела побывать в твоей шкуре. — Кажется, мой ответ подействовал на нее подобно успокоительному. Мысль о том, что она не одинока в своем горе, принесла волну облегчения, потому распрямив плечи и подняв голову, девушка поплелась к лестнице. — Тебе лучше поскорее смириться со своей ролью в этом доме. Если ты подписала контракт, ты не выйдешь отсюда раньше, чем через пять лет.
— Ты послушай себя! — рявкнула донор, переставляя трясущиеся ноги. — Что такое пять лет для человека?! Это не пять минут! Не понимаю, с чего ты так спокойно об этом рассуждаешь. Или тебя все устраивает?
Ох, знала бы ты.
— Но ты подписала этот контракт, не так ли?
— Я… я не знаю, как произошло. — Затараторила взволнованно девушка. — Я не соображала… не знала, что делаю… он сказал, что у меня будет все, что я захочу… что я буду буквально как сыр в масле кататься…
Да брось, и ты поверила этому лису?
— Я не знала, что все будет так… так ужасно… унизительно. — Остановившись перед нужной дверью, она взялась за ручку. Ее плечи вновь поникли, голова повисла и из-за растрепанных волос послышалось сопение и всхлипы. — Я чувствую себя использованной…
Похоже это серьезнее, чем показалось вначале. Одинокая, напуганная, на грани нервного срыва… этой девочке была необходима серьезная помощь.
— Знаешь, я позову доктора Мелчиоре. Он очень душевный человек, с которым ты совершенно точно найдешь общий язык…
— Нет! Он такой же отвратительный и мерзкий, как и они все! — Как раненный зверь взвыла несчастная. — Не… не оставляй меня с ними… как мне быть? Что… что теперь со мной будет?
Тяжело вздохнув, я кинула на Франси вопрошающий взгляд. И хранительница покивала, махая рукой в жесте «вперед, вы нужны ей».
— Эй, не плачь, ладно? — Сама не ожидала от себя такого участия в голосе. Пытаюсь вспомнить, когда последний раз о ком-то заботилась. О Джерри. Так невыносимо давно. — Пойдем, я заварю чай с ромашкой и мы скушаем что-нибудь сладкого. Идет?
