вокруг скорого приезда не самых желанных гостей, а не унести меня в какой-нибудь спокойный, благословенно скучный уголок.
Так вышло, что Гай избил меня пять лет назад. Так получилось, что свидетелем этого стал Индра, сполна отплатив Гаю той же монетой. Когда я видела сына Бранта в последний раз, его лицо напоминало огромную раздавленную ягоду. Его боль, унижение и позор были следствием моего неуместного вмешательства в дела, которые меня никоим образом не касались.
Такое не забывают, не так ли? И чем бы ни был обусловлен визит Гая, едва ли следует рассчитывать на то, что встреча пройдёт гладко.
Хотя моя голова болела не только Тионами.
Я очнулась, когда часы возвещали полдень, и отчего-то чувствовала себя еще более разбитой, чем до этой многочасовой профилактики. Превозмогая слабость и боль, разбившую тело, я подняла голову со сложенных на столе рук. Попавший под щеку деревянный амулет оставил на коже грубый отпечаток. Потерев зудящее место холодными пальцами, я медленно выпрямилась, окидывая взглядом кабинет.
Обнаружив постороннего, я отшатнулась, едва не свалившись с кресла. Мне удалось сдержать панический вопль, и я считала это огромным достижением: отгороженный от меня спасительной баррикадой — столом, молчаливо и неподвижно стоял Дис. Вжавшись в спинку кресла, я уставилась на своего меченого собрата. Тот в ответ так же внимательно смотрел на меня.
Воздух в комнате постепенно накалялся.
— Вы хотели меня видеть, босс, — напомнил через долгую минуту Дис. И моя попытка уличить в его словах насмешку провалилась.
Остаться один на один с Дисом в запертой комнате — вторая строчка в списке смертельных страхов. И это происходит со мной в данный момент.
Машинально я попыталась поправить на руках перчатки. Забыв, что перестала их носить, когда решила искоренить в себе нелепые слабости.
— Д-да… присядь, — прохрипела я, указывая на дальнее кресло.
Намеренно или случайно, Дис проигнорировал этот жест, садясь рядом со столом. Бегло оглядев мужчину, я отметила его усталый вид и отметины на руках от кастетов, хотя те никогда не заживали.
— Как там в третьем районе? — жалкая попытка казаться непринужденной.
— Хорошо, — прозвучал исчерпывающий ответ.
Хотя итог всех заданий, какие бы ему не поручались, был один.
— Давно вернулся?
Интересно узнать, как долго он здесь находился, наслаждаясь лицезрением моей беспомощности и наивности. Его месть могла свершиться в любой момент, а я бы этого даже не заметила. Хотя вряд ли нападать на спящего и безоружного — стиль Диса.
— Около часа назад.
Ну нет, это вряд ли. Останься я наедине с объектом своей ненависти на час, я бы не стала тратить время даром.
— Я пришлю отчет, как только…
— В пекло отчет, — перебила я, возвращая взгляд на его лицо. — Знаю, эта поездка была не из легких, и задерживать тебя здесь едва ли правильно, вот только…
Дальнейшие слова застряли у меня в горле.
Стань моей Десницей.
— Я… хотела спросить…
Почему бы тебе не занять вакантное место правой руки босса Децемы? Согласна, работенка — не предел мечтаний, но, если так продолжится и дальше, я утащу за собой в могилу и твой дражайший клан.
Возможно, Дис в эту самую минуту тоже гадал над тем, как один единственный поцелуй, эта банальная нелепая шутка смогла окончательно испортить отношение людей, которым быть друзьями предназначено судьбой.
Проведя ладонью по лбу, словно в попытке стереть воспоминания, я пробормотала:
— Хотела спросить, почему ты вернул посмертную записку незаполненной? Понимаю, Паймон не придавал особого значения гибели своих людей, и в чем-то он был прав. Лишний раз обращать внимание своих подчиненных на их внезапную смертность… Не то чтобы я пыталась навязать вам свои порядки, но я считаю необходимым знать, ради чего сражались мои люди, — отдышавшись я продолжила, глядя на папки, возвышающиеся на краю моего стола. Личные дела и те самые записки. — Это могут быть слова, которые впоследствии передадут родственникам погибшего. Или распоряжения по поводу его сбережений. А может, похорон. Всё, что угодно.
Боги, что за чушь я несу? Как будто мне действительно есть дело до того, что он сдал своё завещание пустым. У Диса нет семьи, и своей жизнью, судя по поведению, он не особо дорожит. Его нельзя назвать корыстолюбцем, потому куда уйдет после его кончины та бездна денег, которую он принципиально не тратит, Дису тоже без разницы.
— Просто подумай над этим еще раз, — попросила я без особой настойчивости.
Ага, именно эта чрезвычайная важность привела тебя в мой кабинет и вынудила стоять здесь битый час.
