— Она наш босс! — пророкотал исполин, резко тормозя и швыряя в мою сторону убийственный взгляд.
Святые угодники, они и в самом деле верили, что Эльза — их босс. Что тихая, неказистая, высоченная, как токийская телебашня, почитывающая дамские романы Эльза — грозный главарь их инопланетной «Коза Ностры». Да с чего же они это взяли?! Почему именно она? Или это прописано «кодом», который они смогли взломать? Не то чтобы я всему этому верил…
— Кодом это не прописано. Код вообще взломать нельзя, даже если ты заполучишь тот самый «разделитель», который совершал экзекуцию. Эта машина — результат не столько технологии, сколько эволюции. У нее свои собственные мозги, их нереально расшифровать.
— Типа, механический разум, да? И как это работает?
Я в это не верю. Не-а. Просто любопытно узнать, как он рассуждает.
— Объясняю на пальцах. К примеру, у вас за убийство дают двадцать пять лет, а за кражу — не больше восьми. Уголовный кодекс — как меню. Есть список блюд и соотнесенные с ними цены, так? За каждый проступок ты платишь соответствующую цену. Суд, ориентируясь на этот кодекс, выносит преступнику меру пресечения. В судебном процессе при этом участвуют как сами судьи, так и свидетели, адвокат, обвинитель и присяжные. Короче, хренова туча народу решает, что делать с одним единственным невезучим сукиным сыном. Так вот у нас тоже есть свой уголовный кодекс, только действует он быстрее и не с таким размахом. Синедрион лишь решает, виновен преступник или нет, а меру пресечения выбирает «разделитель». По решению Синедриона злоумышленника помещают в «разделитель», а специально обученный обращению с машиной техник «сообщает» ей о преступлении, которое бедолага совершил. К примеру, выбирает из длинного списка функций, из меню, «убийство с отягчающими», и машина сама пишет программу наказания. После этого на вашей Земле рождается ребенок-Даун, ходящий под себя. Или еще какой инвалид. Понятно тебе?
— Ага. Понятно. Кроме того, что искусственного интеллекта не существует, мне понятно еще и то, что вы не можете быть уверены на сто процентов в том, что Эльза — тот самый нужный вам заключенный.
— Вот балда. Что такое в твоем представлении «искусственный интеллект»?
Я мог припомнить только все части «Терминатора» и «Матрицы», сказать по правде. Но этот Раск так завелся, во что бы то ни стало решил мне доказать реальность своих фантазий.
— Пойми ты, наконец, раньше люди были убеждены, что и летать могут только живые существа. Разум тоже веками считали свойством исключительно живого организма.
— Хорошо-хорошо. Предположим, что это так. Тогда тем более, как вы нашли из семи миллиардов одного единственного нужного вам человека? Код, по которому, как по нотам, расписан сценарий жизни вашего босса — где он родился, с какими внешними данными, в какой семье — так и остался для вас китайской грамотой. И тем не менее вы надрываете глотки, доказывая наперебой, что это именно Эльза.
— Значит, для этого есть причины, как думаешь? — проворчал недовольно Раск, после чего взвесил в руке свою «игрушку». — Мы заполучили тело нашего босса, находящееся в анабиотическом состоянии, и тот самый «разделитель», который написал ей программу. Кей — наш прославленный гений — поколдовал немного и вывел некую закономерность, которой пользовался «разделитель» при назначении наказания нашему боссу. Нам не нужно было искать ее по внешним признакам — цвет ее глаз, волос и кожи нам знать без надобности. У нас есть координаты с точностью до метра, а это уже гребаный прогресс, сопляк. Если учесть, на каком расстоянии Земля находится от Амальтеи.
И на каком же, спрашиваю, заслушивая ряд цифр, которые я бы на его месте предпочел записать, а не озвучивать. В двух словах: чертовски далеко.
Смеюсь, просто потому что плакать не умею. Ребята, говорю, так вам нужно торопиться, потому что, не знаю, как вы, но ваш босс успеет десять раз откинуться, прежде чем эта посудина покроет хотя бы треть этого расстояния.
— Мы идем на субсветовой скорости, умник.
Я аж от хохота икать начал. Все признаки шизофрении на лицо. Слышу, как Раск рявкает своему другу, чтобы тот прижал свою задницу к креслу и не мозолил глаза. Они еще минутку, пока я пытаюсь справиться с икотой, решают вопрос, кто кого круче и с какого черта один должен подчиняться другому.
Утихнуть их заставляет мучительный стон, раздавшийся со стороны Эльзы. Пошевелившись, словно пытаясь увернуться от преследующего ее кошмара, она сползла в кресле еще ниже, сбивая плед на пол. Во все глаза я смотрел на то, как здоровяк подходит к ней чуть ли не на цыпочках, поднимая плед и аккуратно… очень аккуратно укрывая им девушку.
— Заткнулись оба, пока я вас на рога к дьяволу не отправил, — шепот Бартла звучал в разы устрашающе рева.
И где бы он ни подразумевал нахождение этих дьявольских рогов, мысль о том, что здоровяк пробьет стену этой посудины чьей-то головой (возможно даже, моей), приводя корабль к разгерметизации, страшила куда сильнее. Минутку… неужели я им поверил?
Субсветовые скорости. «Разделитель». Переселение душ. Тюрьма.
Когда между нами вновь улеглась нервная тишина, полная нетерпеливого ожидания, я начинаю задыхаться и тереть глаза. Теперь мне совершенно не хочется смеяться, хотя я и понял, что похитители не намерены убивать нас или даже отрезать уши, чтобы посылать их потом органам правопорядка. Им действительно не нужен выкуп. Они полностью верят в то, что говорят. Каждому слову. Верят с такой же силой, с какой я не верю.
