— Вы… вы… несколько раз говорили… я слышала, как вы говорили про… Диса. Кто он?
Хорошенький вопрос. Самое время обсудить еще одного головореза из их банды.
— Ну, он…
— Это типа…
Кей и Раск переглянулись, и последний набрал воздуха в грудь.
— Он вроде вашего заместителя.
— Десница, — поддакнул док.
— Да, так его называют. Я Мышь, он Десница, а вот Бартл у нас Тартар. Прям, как соус.
— Дис заменял вас на посту босса все это время.
— С ним не разгуляешься.
— Да… он суровый парень, — док почесал макушку, покусал кольцо в губе. — Короче, вся эта самодеятельность… вряд ли он ее одобрит. Я должен был первым делом ему отчитаться о том, что у меня есть ваши координаты с точностью до метра. Но он улаживает одну довольно трудную проблему, и я подумал, что лучше его не беспокоить. Потому рассказал о находке только этим двум баранам.
— Дис в последнее время был весь на нервах, и мы решили, что сделаем все сами, — продолжил воодушевленно Раск. — Делов-то! Найти по карте объект и доставить на базу. И ребенок бы справился. Зато это был бы… ну, вроде, сюрприз.
— Они прикарманили мой радар и смылись, — закончил Кей, метнув в сторону Раска злобный взгляд. — Но это уже неважно. Вы здесь, и это главное. Через несколько минут все это закончится, и мы сможем вздохнуть спокойно.
Я грел уши самым бессовестным образом.
Последние слова дока пришлись мне по душе. Кто бы знал, насколько мне было необходимо вздохнуть свободно. Вот только через несколько минут никому этого счастья не перепало.
— Мне страшно, — прошептала Эльза, когда я подошел к ней.
Она лежала на широком, длинном столе из металла, а на ее запястьях, щиколотках и голове были закреплены зажимы. Все это выглядело откровенно дико, как смертная казнь, потому я понимал Эльзу отлично. К тому же Кей не посчитал нужным скрывать, что ей придется несладко в тот момент, когда он заставит эту машину работать.
Док отдавал распоряжения своему ассистенту. Судя по всему, они справятся с этой громадиной вдвоем. Раск и Бартл тоже о чем-то беспокойно переговаривались. Думаю, все происходящее для них — исторический момент.
— Эй, пацан, отойди в сторону, — крикнул мне Кей, проходя к ряду мониторов, на которых высвечивались жизненные показатели Эльзы. Хьюго в это время стоял за пультом управления.
Я посторонился, но на Эльзу смотреть не перестал. Думаю, на ее месте я бы уже давно помер от страха: так жутко все выглядело. Но она считала, что результат оправдывает средства. Скорее всего, так оно и было.
— Доктор Кей. Он не резонирует. Говорит, что нет совпадения, — отозвался растерянно ассистент, пялясь на приборную панель.
— Парень, сказал же, свали оттуда! Помехи создаешь, — рявкнул мне мужчина, я аж подскочил и поспешил убраться подальше. — Запусти аварийный генератор и увеличь энергоподачу. Без паники, система иногда спотыкается…
— Готово! — отозвался ассистент. Он еще что-то говорил, но его голос тонул в нарастающем гуле.
Я попятился назад, пока не втемяшился в железобетонный пресс Бартла. Мужик стоял, не шевелясь, и молча смотрел строго перед собой в сосредоточенном ожидании. И я последовал его примеру.
Живя своей прежней жизнью, я представить себе не мог… что бывает такая тишина.
А теперь все стихло. Ни звука, как в гробу, честное слово. Стояли мы так целый день, наверное, словно кто время на паузу поставил. А потом за стеной из триплекса раздался судорожный кашель.
Это было похоже на воскрешение из мертвых, я чуть не завопил. Госпожа Эла резко села, запутавшись в трубках и проводах. Она кашляла, волосы прилипли к лицу и плечам. Я видел краем глаза, как Кей и его лаборант рванули на помощь. Сам же я смотрел на то место, где раньше лежала Эльза. Там было пусто. Совсем ничего.
Мое сердце сжало струбциной, как будто самой натуральной, без всяких аллегорий.
Вероятно, говоря об уничтожении ее прежнего тела, док имел ввиду разрушение его структуры на молекулярном уровне. Без прощаний, отпеваний и похорон.
Я все слышу так, словно меня поместили в герметичную упаковку, в какой-то полиэтиленовый пакет. Дышать трудно, и мир убавил громкость. Вокруг ликование, а мне стало так тоскливо, что хоть стреляйся. Я в очередной раз пожалел, что такой никудышный — даже разрыдаться не могу. Думаю, если бы
