Да нет, но разве он сам только что не сказал, что…
— Чери прошел через «разделитель». Как раз Иберия этому и способствовал, — глухо прорычал Гай, вытаскивая лезвие из ножен, любуясь узорами многослойной стали. — Самое паршивое во всем, что случилось, это то, что я даже не знаю, когда его ждать обратно. Срок, определенный «разделителем», до последнего остается загадкой, пока в один прекрасный денек на твоем пороге не появляется тот, чье лицо ты уже позабыл.
— И за что его… посадили?
Глава Тиона начал издалека.
У его братца было довольно пафосное прозвище. Сам Гай и его люди кликали Чери Бритвой: так же остер, холоден и аккуратен. И при всем при том (можно ли такое представить?) Чери был наивным романтиком. Сколько бы старший брат ни пытался вдолбить в его душу вместе с болью нормальное, рациональное понимание жизни, младший продолжал по ночам пялиться на звезды и мечтать о вечной любви.
День его совершеннолетия стал настоящим бедствием для их семьи. Стоило их отцу вручить младшенькому меч, тем самым признав его как взрослого мужчину, и парень пустился во все тяжкие.
— Он трахал все, что движется. Серьезно. Говорил, что души пола не имеют, — без презрения, с легкой улыбкой говорил Гай. — Таким образом он искал «истинную любовь». Верил, что обязательно что-то почувствует при соединении тел. Какое-то высшее Провидение должно было подсказать ему путь к его настоящему спутнику жизни.
Эта философия Чери немало раздражала его отца и старшего брата, но, как и сказал Гай, этот парень был настолько очарователен и талантлив, что ему все было как с гуся вода.
— Девчонки за ним табуном бегали, — посмеиваясь заявил Стокрылый, и в это было нетрудно поверить, если учесть, что они близкие родственники.
Однажды Гай отправился в гости к своему любимому тестю, естественно, прихватив с собой Чери. Унылые переговоры прошли, и Чери, тоскующий в стенах чужого дома, отправился проветриться.
Забредя в один из баров с паршивой репутацией, в которых так любили проматывать деньги и время солдаты Иберии, он стразу стал центром всеобщего внимания. Его внешность и необычное оружие были просто магнитом для женских взглядов, что, само собой, не могло понравиться тамошним мужчинам.
Когда Чери сидел за барной стойкой, потягивая крепкий коктейль, один смельчак решил выкинуть шутку по поводу его клички.
— Эй, Бритва, не побреешь мне яйца своим языком? — сказал он, загоготав.
— Их там было с десяток. Десять тренированных бойцов клана Нойран. Как не трудно догадаться, живыми они оттуда не вышли, — Гай с резким щелчком спрятал лезвие в ножны. — Иберия посчитал это личным оскорблением и приговорил Чери к экзекуции. Это случилось уже после инцидента с Децемой, и поэтому как только твой пёс изложил свой план по уничтожению Нойран, я с легкостью его поддержал.
— Ясно. Не называй его так.
Гай вопросительно посмотрел на меня, приподняв бровь.
— Прекращай называть его псом, — проговорил я хрипло и недостаточно четко. — Какого дьявола ты его постоянно оскорбляешь?
Гай отпрянул от меня, взглянув так, словно впервые увидел.
— Я его оскорбляю?! — Стокрылый оглядел Диса, молча стоящего за моей спиной. — Что же тут оскорбительно? Преданность собак вызывает у меня восхищение. Я обожаю собак, честно! Знаешь, кого я терпеть не могу? Грызунов. Ненавижу этих хитрых, пронырливых тварей. А их развелось, как грязи. Даже не знаю, как мне с ними бороться. Может, ты мне подскажешь?
17 глава
Даже при условии, что я напился так, что хоть выжимай, моего соображения хватило, чтобы выявить тайный смысл заданного Гаем вопроса. Я чувствовал, как по ложбинке вдоль позвоночника скользит капля холодного пота. Мои обожженные крепким пойлом губы задрожали от напряжения, и эта неумелая попытка скрыть страх вызвала на лице Стокрылого ироничную ухмылку.
Он смотрел на меня сверху вниз, но его взгляд вопреки ситуации не излучал ярости, обещания скорой расправы или же триумфа. Знать бы, что видели эти глаза. Нахлеставшегося, перепуганного мальчишку? Старого знакомого, в котором он разочарован? Бесполезный мусор, который скоро отправится на помойку?
— Так как ты, говоришь, избавляешься от крыс? — повторяет свой вопрос блондин, не повышая голоса и на полтона.
— Закрываю глаза и делаю вид, что их нет, — ведь судя по тому, как много Гаю известно обо мне, я именно так и жил последние недели: не видел, как под меня копают.
