Я присела перед ним, осторожно заглядывая в лицо. На его шее были ужасные отметины бардового, почти черного цвета. Не ожидая даже от себя такой реакции, я всхлипнула, поспешно затыкая рот ладонью. Но… Боже, ему просто передавили шею…
— Блэквуд. Ты слышишь меня? Тебе… тебе срочно нужна помощь. Ты…
— Принеси мне виски, эйки. — Пробормотал мужчина, после чего упал на спину, ложась на пол и раскидывая руки в стороны.
Я была в ужасе от такого его поведения. До того ошарашена, что даже не сказала ни слова, проходя к его бару. Я оглядывалась через плечо, на Блэквуда, который теперь уставился в потолок. Он меня пугал.
Забрав бутылку и стопку, я прошла к нему, наливая совсем немного. Я опять присела, бережно протягивая ему стопку… которую он проигнорировал. Просто порывисто поднялся, выхватывая бутылку и выпивая половину не останавливаясь.
— Боженька… Блэквуд, что ты делаешь?! — Вскричала я, отбирая у него бутылку и отшвыривая ее прочь. Меня вообще порядок тогда мало заботил. В моей душе был хаос, Блэквуд тоже не выглядел уверенным и собранным как ранее… порядок в доме был не нужен, в общем. — Что случилось… с тобой?
Я поставила стопку поблизости, наклоняясь над мужчиной, который теперь с силой зажмурил глаза. Поразительно, Блэквуд так старательно себя гробил сигаретами и выпивкой. Я поражалась тому, что он вообще жив.
А эти следы на его шее… я неосознанно поднесла ладонь к своему горлу.
— Ты… очень красивая, Шерри. Я говорил, что тебе идет это платье? — Пробормотал Блэквуд, приоткрывая глаза.
— Раз сто. — Прошептала я недоуменно. — Но к черту платье, Блэквуд…
— Я бы хотел, чтобы оно осталось у тебя. — Продолжил он хрипло и очень тихо, словно не имел возможности говорить громче. — Чтобы у тебя осталось хоть что-то… от меня. Возможно, ты и не хочешь… конечно, помнить ты меня будешь, но я бы… хотел, чтобы не только как отпетого ублюдка.
Он говорил так, словно сейчас умрет. Честно, все это смахивало на последние слова. И потому это пугало до чертиков.
— Я… ты для меня… не только ублюдок, по правде говоря. — Пробормотала я растерянно. Мой голос звучал жалко. — В конце концов, ты меня насильно выдал замуж… за себя же. И… это забавно, правда? Честное слово, многие бы отдали за это… душу. Деньги, ты… а тут я… и это кольцо. — Ну что за чушь я несу?! Однако Блэквуд слабо улыбнулся, словно тоже находил это забавным.
— Как бы я хотел, чтобы мы встретились с тобой при иных… обстоятельствах.
Так-так-так. Сожалеющий Блэквуд со всеми этими сослагательными наклонениями лишь больше напугал меня.
— А хотя… я вообще бы не хотел встречать тебя. Никогда.
Я опешила еще сильнее. Кажется, алкоголь быстро на него подействовал. Ну еще бы, в таком количестве это было немудрено.
— Аналогично. — Хмыкнула я. — Говоришь так, словно это я тебя заперла здесь. Вообще-то, кто должен сожалеть, так это только я. Это у меня отобрали свободу. Всё, если говорить коротко.
— Свободу… все… — Глухо повторил он, неопределенно усмехаясь свои словам. — Но ведь именно ты… та кто забрал меня.
— Ты бредишь. — Бросила я, даже не собираясь задумываться над его словами. Думать над ними было слишком опасно, да и слишком глупо. Этот мужчина был пьян, все, что он говорил можно смело пропускать мимо ушей.
Меня резко дернули за руку, отчего я повалилась на Блэквуда. Я уже приготовилась отбиваться от его назойливых прикосновений (не очень искренне, правда), однако мужчина просто перекатил меня на спину, заставляя лечь рядом.
— Что ты видишь… эйки?
— Кажется… натяжной потолок, Блэквуд. — Пробормотала я. Мне уже стоило привыкнуть к его причудам, и все же каждый раз его странные вопросы заставляли удивляться.
— Вот-вот… чертов потолок, эйки. Я хочу увидеть свое черное небо… я хочу почувствовать эту связь, родственность между нашей тьмой. — На самом деле, все немного подвыпившие люди любят пофилософствовать. Но меня сейчас больше интересовало, что произошло между ним и эти мальчиком. А не потолки и небеса. — Я смотрю вокруг… и вижу чужое, бесполезное, меня все это раздражает… каждая вещь, каждый собственный вдох, который заставляет себя чувствовать человеком… умирающим к тому же. И я отдам все за то, чтобы вернуться. Чтобы обрести себя. Подойдет любая цена.
— Все — это слишком много, Блэквуд. Ты отдашь всего лишь меня. — Фыркнула я.
— Всего лишь… — Он усмехнулся. — Да. Так и есть… всего лишь…Ты — «всего лишь». Это про тебя. Да. Мне нужно это запомнить… понять…
Злость. Вот что я чувствовала.
— Поймешь, Блэквуд. У тебя все же полно времени для этого. Будет. Ты ведь собираешься прожить долгую жизнь в своей собственной шкуре. А я — так… человек… пыль… а нет, я ведь мельче пыли, ты мне сам это говорил. — Мой голос сочился ядом и злостью, они отлично замаскировали примитивную обиду.
