Аарон вздохнул, прикрывая глаза. Подойдя к столику, он забрал оттуда четыре тонких золотых браслета, проходя к девушке.
В воздухе висела недосказанность. Однако он знал, что своими словами сделает лишь хуже, хотя, казалось, хуже некуда. В конце концов, он ведь добивался ее ненависти. Забыть ее, зная, что она его ненавидит и презирает, будет проще, чем если бы она испытывала хотя бы сотую долю от того, что чувствует к ней он.
Она смотрела в сторону, зло и словно обижено, ее глаза были больше похожи на глаза ребенка в тот момент, когда он подошел к ней. Такая искренняя обида и чистая ненависть.
Присев, Аарон застегнул один браслет вокруг ее левой щиколотки, то же самое с правой, делая акцент на ее великолепных лодыжках. Потом запястья. Правое. Левое.
Она не сняла его кольцо.
Аарон замер, смотря на этот золотой ободок, который обхватил ее тонкий палец. Мужчина осторожно взял ее ладонь в свою, аккуратно снимая обручальное кольцо. И она не сопротивлялась. Конечно, с чего бы ей сопротивляться…
Теперь на ней не осталось ничего из того, что принадлежало ему. Это кольцо… оно было клеймом. Оно было цепью, оковами, узами, что связывали их. Теперь оно было ни к чему. Она больше ему не принадлежала.
Теперь другой оставит на ней свое клеймо. Драгоценности и одежда. А еще… следы от страстных поцелуев, требовательных рук и нежных укусов на ее теле. И другой уже совсем скоро снимет последнее из того, что было отдано от него ей. Возможно, он сделает это медленно, наслаждаясь каждым открытым дюймом ее гладкой кожи. А может, он сорвет все быстро в порыве дикой похоти…
Посмотрев на кольцо в своих пальцах, Аарон убрал его глубоко в карман брюк. Возможно, он выбросит его… а лучше переплавит, чтобы твердо знать, что этой вещицы, связывающей их когда-то, больше не существует. Так же он поступит и со своим собственным кольцом, которое почему-то до сих пор обнимает его безымянный палец левой руки.
И все же она Шерри прекрасна в этой своей искренней простоте. Она была истиной с этими распущенными волосами, оголенными плечами, спиной и животом, с босыми маленькими ступнями. Вся эта роскошь, все это золото и красный цвет… они были недостойны ее… они выглядели убого.
Момент наслаждения, чудесного созерцания грубо прервал мужской свист одобрения.
— Мужик. Кажется, это лучшее, что ты мог создать… в смысле, до этого ты только и делал что разрушал. В число твоих талантов не входило созидание. Но смотря на эту крошку, я могу лишь восхвалять природу и тебя, друг мой, который все же привел ее в порядок, как собственно и обещал. — Это трепло все же явилось. — Может в прошлом она и показалась мне немного… хм… в общем теперь все по высшему разряду.
Шерри даже не посмотрела в сторону появившегося Эйдона. Страх и инстинкт самосохранения запрещали ей смотреть в его сторону.
— Заткнись. — Бросил хрипло и тихо Аарон, оборачиваясь к Эйдону, который просто опешил от этого слова. — Я тебе когда- нибудь говорил, что готов тебя пристукнуть только за то, что Боги даровали тебе блудливый женский язык?
— Д-да… кажется, слышал что-то подобное. — Эйдон был явно растерян.
— Сейчас один из таких моментов. — Продолжил Аарон, проходя к зеркалу во весь рост. — Так что просто заткнись и сделай свое дело.
Мне завязали глаза. Возможно, это было последним ударом по моей израненной душе, который так хотел нанести Блэквуд. А может, это было просто частью ритуала.
Факт оставался фактом, я не видела ничего перед собой, кроме темноты. Гадая над тем, как это будет происходить (моя официальная казнь, этот ненавистный путь до эшафота), теперь я мучилась от неизвестности еще больше. Я могла лишь предполагать, что окружает меня, пока делала эти шаги, поддерживаемая твердой рукой Блэквуда.
Что-то мешало мне и моему мозгу отключиться от столь сильной эмоции как страх (я была в таком ужасе от всего происходящего, а еще от его появившегося друга, что действительно была готова грохнуться в обморок). Возможно, это все Блэквуд. Когда этот мужчина (знакомый монстр) уйдет и оставит меня… наверное, тогда мое сердце будет остановлено страхом на веки вечные. Хотя это уже не казалось мне такой уж трагедией. Смерть в данном случае была бы избавлением. Да, вот такая я слабая. Если Блэквуд был сильным ублюдком (этого у него не отнять), то я не обладала и сотой долей его сил. Даже оказавшись в безвыходном положении, он продолжал бороться. Вон… ведет меня на заклание…. Я так не смогла бы. Никогда не смогла.
У него нет рамок, никаких ограничений, когда речь идет о его свободе. Со мной все иначе. Но как глупо было думать об этом теперь…
Мужчины разговаривали о чем-то на непонятном мне языке. Голос Блэквуда был тихим и резким, а его друг словно пытался что-то ему объяснить или оправдаться. Странное дело, что такой сильный мужчина (друг Блэквуда) лепечет перед умирающим человеком. Словно даже в таком состоянии Блэквуд представляет из себя нечто большее, чем просто порочный и прогнивший насквозь человек.
Хотя какое мне дело…
Мои мысли сейчас были больше заняты «предвкушением». Они так жалобно вопили, цепляясь за любые звуки, которые бы могли помочь мозгу
