Как кровь на восемьдесят процентов состоит из воды, так и мысли Кэри с некоторых пор были заняты на это самое подавляющее число процентов одним единственным человеком. Если же Эохайд находился рядом, эта цифра увеличивалась с восьмидесяти до девяноста девяти. И теперь только один единственный процент - загородный дом родителей, перед которым она ныне стояла - помог ей трезво взглянуть на мужчину и заговорить в достаточной мере убежденно:
- Тебе... лучше вернуться. Мне нет никакого дела до вашего развода, потому что... -
- Ты жалеешь?
Выискивая ответ, мистер Эохайд напряженно смотрел в ее глаза.
- Да.
- Хорошо. - Безумец опять решил, что распознал отрицание в ее утверждении!
- Кое-кому следовало бы жалеть тоже! - Окей, это прозвучало смешно. Вряд ли этот парень знаком с совестью. - Неужели нарушать данные некогда клятвы так просто? Время стирает даже это? Каких-то пять лет назад вы с Мирандой обещались вечно любить... быть вместе в болезни и здравии... вас сам черт не разберет! Чего вам не хватало?
- Я люблю другую.
- Это не важно. Там... - Она показала за свою спину, на крыльцо, на двойные двери. -...должны остаться только я и моя семья. Это личное. Посторонним придется уйти.
- Мне казалось, я уже перестал быть посторонним, милая Кэри. Или ты скажешь, что вчерашняя ночь ничего для тебя не значила?
- Именно так.
- Ясно. - Да чтоб тебя! - Я хочу познакомиться с твоей семьей. Уверен, эти добропорядочные люди тоже этого хотят.
Мистер Эохайд, собранный, спокойный и уверенный, как сам бог, стоял перед ней, такой желанно свободный, ничей, прося пустить его в свой дом, в свою жизнь. Хотел познакомится с ее родителями. Представиться им в качестве... кого?
- Нет. - Покачала головой Кэри, повторив: - Нет. Я всему этому не верю. Еще вчера ты называл Миранду своей женой, а сегодня...
- Еще вчера, Каролайн, ты лежала в моей постели, и я видел, как ты кончаешь, выкрикивая мое имя. - Проговорил очень разборчиво и медленно мужчина, наклоняясь к ней. - И сегодня я здесь, рядом с тобой. И, кто знает, может этой ночью увижу продолжение.
Святые отцы, и это ей говорит тот, кого она называла своим преподавателем. Насколько опустившейся надо быть, чтобы млеть от этих преступных слов?
- Интересно ты рассуждаешь. - Голос дрожал и это, конечно, не скрылось от Эохайда. - Сколько жен надо было иметь, чтобы даже не подать виду, что обеспокоен разрывом с той, которую называл своей супругой в течение пяти лет.
- Как мало ты знаешь, Кэри...
- Так может в этом и проблема? Я знаю не просто мало, а ничего. Ничего я не знаю!
- А ты хочешь?
- Не хочу.
- Хорошо.
Да что с ним не так?! Стараясь вывести его на агрессию, задеть, прогнать, Кэри натыкалась на погашающее злость "хорошо" и терялась. А сказать "убирайся!" казалось невозможным. Ведь этот мужчина, вопреки доводам разума, еще ни разу не причинил ей зла. И хотел ли?
- Поступай, как знаешь. - Устало сдалась Кэри в итоге, отворачиваясь от его всеподмечающего, пристального взгляда.
Преодолеть расстояние от калитки до крыльца было сложнее, чем перелететь из одного города в другой.
Звонок. Такой привычно музыкальный, громкий, требовательный. Еще минута и коридор огласит радостный возглас матери. Потом в равной степени - ее горестный вой. Ведь как только Кэри объявит причину, вынудившую ее приехать, миссис Атолл не сможет сдержать слез. Ее первенец, любимый сын, с которым было связано столько надежд, окончательно пал. Вероятно, когда женский плач стихнет, Кэри решится сказать, что не только Чейз, но и она тоже - весьма несостоятельная и бестолковая особа. Ведь она не просто приехала погостить, а вернулась, вероятно, навсегда.
Зачем уезжала? Зачем создавала себе столько проблем? Зачем перечила родителям?
Дверь отворилась бесшумно и гостеприимно широко. Миссис Атолл сразу вышла за порог. Как похоже на нее.
Седеющие волосы заплетены в косу. Просторная рубашка любимого бирюзового цвета. Льняные брюки. Сосредоточенная внимательность на уже потерявшем молодость и начинающем терять моложавость лице.
- Кэри! Детка, ты почему не предупредила, что приедешь? - Воскликнула застигнутая врасплох хозяйка, порывисто обнимая дочь. - Чейз звонил нам, ты
