М-дя… Не слишком-то истязал себя аскезой глава местных служителей бога, имя которого Аллен так и не потрудился узнать. Другие деятели такого ранга, наверное, тоже, однако с ними путь Аллена как-то не пересекался. Здесь же барон мог увидеть и оценить обстановку во всей красе. Больше всего это место походило на будуар знатной дамы с отсутствием вкуса, но избытком средств. А как раз в том, что он видит перед собой будуар, Аллен ничуть не сомневался. Где еще, скажите, можно увидеть кровать из черного дерева, на которой можно разместить человек, наверное, десять, и еще место останется? Резные ножки такой толщины, что выдержат слона. Балдахин отчаянно-красного цвета, сделанный из дорогого восточного шелка, тем же шелком, только в пошлый цветочек, обтянуты стены. Остальная мебель изящная, можно сказать, воздушная, но совершенно не гармонирующая между собой. Аллен не считал себя знатоком, но у него эта обстановка вызвала лишь улыбку. Завершала картину огромная, на полсотни свечей, люстра из драгоценного горного хрусталя неимоверной чистоты, на вид такая тяжелая, что, казалось, потолок ее держит с трудом и готов вот-вот рухнуть под непомерным весом. Учитывая же, что свечки выглядели нетронутыми, а на хрустале скопился толстый слой пыли, возникал закономерный вопрос: зачем ее вообще сюда подвесили, если не пользуются?
И все же будуар принадлежал не женщине. Хотя бы просто потому, что женщине, способной выкинуть на ерунду такие деньги, в своем уютном (или не очень) логове положено жить и наслаждаться жизнью, а не лежать на кровати, так сказать, готовой к употреблению. В смысле без одежды и распятой – видать, чтобы не брыкалась. По мнению Аллена, за такие шутки магистра (а кто кроме него в этом замке мог претендовать на подобные развлечения) следовало повесить. Нет, конечно, бывает всякое, на войне солдаты, взяв на шпагу город, тоже не чужды развлечениям весьма сомнительного толка, но тут же вроде совсем иная ситуация…
Мимолетом отметив, что девушка совсем молодая и симпатичная, Аллен короткими движениями кинжала рассек веревки, скомандовал ей, еще ничего толком не понимающей и испуганно хлопающей глазами, чтобы оделась, и махнул рукой своим солдатам. Вышел из комнаты, усмехнулся:
– Ну что, вперед?
– Придется, – вздохнул Элтон. Боевой задор у целителя за время этой короткой паузы немного прошел, и в атаку он уже не рвался, но необходимость довести дело до логического завершения понимал, а потому был собран и готов к бою. – Пошли?
– Сейчас так опошлю, что мало не покажется, – неуклюже, только для того, чтобы немного разрядить обстановку, пошутил барон. – Я иду первым.
– Нет, я…
– А ты держишь защиту. Все, пошли, – и, не дожидаясь ответа, Аллен решительно, как головой в омут, шагнул на потемневшие от времени ступени.
Эта лестница была совсем не похожа на первую. Та – парадная, широкая, отделанная так, чтобы гостям показать не стыдно было, эта же винтовая, узкая, идти неудобно, постоянно задеваешь локтями стены. К тому же ступени непривычно низкие и головой едва потолок не царапаешь – правду говорят, что в прошлом люди не отличались высоким ростом. На такой лестнице удобно обороняться, для того ее, собственно, и строили. Здесь все, даже направление поворотов, подобрано так, чтобы атаковать было как можно сложнее, а обороняться, наоборот, проще. Парадная лестница на этот этаж, кстати, тоже имелась. Когда-то давно. Ее разрушили еще в те времена, когда о секте никто и слыхом не слыхивал, и восстанавливать удобный путь магистр не стал, только задрапировал неэстетичный провал деревянными панелями. Как оказалось, правильно сделал, но – при этой мысли Аллен цинично усмехнулся – вряд ли это ему поможет.
Удар обрушился на него, едва голова оказалась над уровнем пола третьего этажа. Хороший такой удар, полновесный. Страшно было до дрожи в коленях – все же когда в тебя летит клубящаяся черная клякса, похожая на липкие чернила, это как минимум неприятно. А когда она, задев по дороге камень, начисто срезает попавший под удар кусок, это еще и повод задуматься о вечных ценностях. Элтону наверняка пришлось бы если не плохо, то тяжко – одновременно идти, оценивать обстановку и держать защиту сложно, рассеивается внимание. Поэтому Аллен и пошел впереди, и магу оставалось лишь прикрывать его. Нормальный расклад, в любом бою первыми идут солдаты, а за магами остается прикрытие и обстрел противника. Слишком уж чародеи ценный ресурс, чтобы посылать их в самое пекло. Вот и сейчас целитель с безопасной позиции держал защиту, и удары вражеских магов лишь заставляли ее вспыхивать всеми цветами радуги, а барон шел вперед, держа в правой руке меч, в левой кинжал, и, подобно чудовищу из детских страшилок, неумолимо надвигался на врагов.
Их было четверо. Двое магов, не послушников, которых Аллен уже не раз убивал, но и не мастеров. От умельцев класса Элтона не спасло бы ничего, и дистанционно удерживаемая защита вряд ли выдержала бы. И даже амулеты, висящие на шее (барон, побывав в поместье, бесцеремонно ограбил свои запасы, решив, что в таком деле нечего мелочиться), ничем не помогли бы. Боевой маг – это сила и мастерство, а эти двое не обладали в должной степени ни тем, ни другим. Вся разница между ними и мальчишками, павшими в первой линии обороны, лишь в том, что арсенал здесь все же побогаче, а силы побольше. По армейской классификации ранг на третий, возможно, потянули бы. Ну и никаких балахонов – обычная, достаточно удобная одежда. Коридор здесь широкий, в нем эти двое могут устроить неплохой танец с мечами. Если умеют, конечно, хотя оружие у обоих есть.
Позади них, далеко в глубине коридора, держались еще двое – сухощавый высокий старик, широкоплечий и мрачный, одетый во что-то вроде не первой свежести домашнего халата, и здоровенный детина в блестящих доспехах с каким-то невероятно отстраненным выражением лица. В драку они, что характерно, не лезли. Наверное, старик – магистр, а воин его телохранитель, мимоходом подумал Аллен. А может, как раз наоборот, воин и есть магистр, демоны этих божьих любимчиков разберут.
Шаг за шагом, с застывшей на лице, словно приклеенной улыбкой барон поднимался по лестнице. Заклинания летели в него одно за другим и разные, не пробивали защиту, но отбрасывая назад, словно напор ветра. Аллен чуть наклонился вперед – и все же выбрался с этой богами проклятой лестницы, ссутулился и развел в стороны руки. Он знал, что в такой позе, особенно в раздувающем на вид тело поддоспешнике, поверх которого матово серебрится кольчуга, выглядит устрашающе. Что же, пускай боятся…
Сзади по лестнице бухали сапоги. Интересно, это целитель рванул следом, или все-таки догадался послать впереди себя кого-то из дружинников? Оказалось, догадался, и двое крепких молодых парней из личной гвардии барона Кассии выбрались наверх. Одного из них вражеский маг поприветствовал длинной серебристой молнией, без всякого, впрочем, результата – Элтон еще раз продемонстрировал, что силен и способен на большее, чем эти недоучки, удерживая щит над всеми троими. А вот и он сам, довольный и сосредоточенный, поднимается наверх. Ну, все, судя по выражению его лица, сейчас кому-то будет плохо.
Вражеские маги наконец сообразили, что шутки кончились, и сидеть в относительной безопасности, обстреливая атакующих издали, чем магам, в общем-то, и положено заниматься, у них сегодня не получится. Коротко переглянувшись, они извлекли из ножен мечи и двинулись вперед, обходя стоявшего заметно впереди своих людей Аллена с двух сторон. Вряд ли это была сработанная пара – но, судя по всему, драться вдвоем они умели. Только вот отдавать им инициативу барон не собирался, и вместо того, чтобы встретить их, как положено, отступая и подманивая к своим людям, каковых действий от него, собственно, наверняка и ожидали, он атаковал сам.
Рубящий выпад вправо, противник отступает, одновременно блокируя удар своим мечом, более легким и коротким, чем у Аллена. Второй пытается атаковать, но запаздывает почти на полсекунды. Целых полсекунды. Слишком много в бою. Аллен чуть отклонил удар своим кинжалом, одновременно скользнув между противниками и оказавшись за их спинами, разворачиваясь, ударил ногой промахнувшегося. Тот не успел развернуться, начал терять равновесие и невольно сделал два шага. Это он зря – дружинники барона не собирались играть в благородство и тут же насадили мага на мечи. Сам же Аллен тем временем широким взмахом заставил отшатнуться уцелевшего противника и вновь атаковал. Тот поймал колющий выпад развитой гардой своего меча, довольно грамотно начал проводить контрприем… В идеале это должно было кончиться захватом меча барона и выбиванием его из руки, но то в схватке с равным, этот же умник Аллену был не ровня. Шаг вперед, взмах левой рукой, самый кончик кинжала бьет по запястью мага. Это не опасно, всего лишь царапина, но неожиданная боль заставляет дернуть рукой, потерять на миг контроль, и Аллену этого хватило. Крутануться вокруг себя, широкий взмах… Те, кто учил барона, не слишком любили такие удары – они еще годятся против одоспешенного противника, когда надо нанести максимально сильный удар, а воин, закованный в панцирь, как гигантский краб, медлителен под тяжестью доспехов, но более подвижный человек от него, скорее всего, уклонится. Аллен, в принципе, даже не рассчитывал попасть, только думал оттеснить мага к стене и лишить маневра, но тот не успел среагировать, и клинок барона снес ему голову. Что же, так даже лучше.
