- Нам?
- Тебе и мне, и ещё нескольким людям, которых мы пока не знаем...
- А говоришь, пить не будешь... Уже, видимо... Или это ваши травки с Симо, так действуют?
- Я говорю серьёзно. И ты сам знаешь, что с тобой мне не до шуток.
Искуситель прекрасно это знал, и отчётливо понимал, что, сказанное ему Оракулом, уже было предрешено. Значит, так встали звёзды, значит, так он прошёл свой путь до этого момента. Если бы это ещё можно было изменить, Оракул бы не стал тратить слова и время, рискуя своей репутацией и именем.
Их нельзя было назвать друзьями, но и врагами они уже давно не были. Они были достойными соперниками, и в поединках, друг против друга, всегда дрались с честью, уважая силу соперника. Оракул был прорицателем своего племени, племени Ясного Взора, опытным воином, и происходил из древнейшего рода, чем всегда гордился. Искуситель был молодым воином, из, когда-то враждующего с Оракулом, племени Взора Смерти, ныне мирно соседствующем. Искуситель сгубил немало выдающихся воинов, и прозвище своё, он получил именно в бою, - за любовь к использованию обманных уловок и гипнотических наваждений, а не только, за его греховодный образ жизни. Прозвище так закрепилось за ним, что настоящее его имя - Аластар, многие просто не помнили.
Бывшие соперники развернулись спинами друг к другу. Сделав несколько шагов по тёплому камню, Искуситель исчез, оставив лишь след в воздухе, от воронки телепорта. Оракул, сотворив немыслимую фигуру из пальцев, и прошептав что-то себе под нос, стал спускаться к своей хижине. Он медленно парил в воздухе, на небольшом расстоянии от поверхности горы, порой, принимая идеально горизонтальное положение. Со стороны казалось, что между ним и горой образовалась воздушная подушка, не дававшая ни приблизиться к поверхности, ни отдалиться от неё. Оракул приблизился к хижине, встряхнул пальцы, и шагнул на землю. Уже заходя в хижину, он поднял глаза на вершину. Всё, что он успел заметить, - это свежий след от воронки телепорта.
До Дня Цветущих Деревьев оставалось совсем мало времени, чтобы всё успеть...
*******
"Пепел... Серый пепел, с лёгким привкусом неизбежности и тяжёлым запахом несбывшихся надежд. Пепел. Он оставляет после себя лишь горечь на губах, и нет никакого способа избежать постыдных слёз" - завороженная зрелищем тихо догорающей ветки, Шет смахнула с тонких пальцев сероватую плёнку и подняла голову.
"Всё, решено. С этих пор буду попадать в плен только эльфам - у нас самые комфортные узилища. Тихо, светло, спокойно. Да и сама... кхм... Камера из дерева" Эс-Лахар окинула взглядом переплетенье веток и золотистых листьев. Шет вздохнула и, поморщившись, потянулась почесать левую руку, но вовремя опомнилась. "Нельзя расчесывать иероглиф - иначе всё затянется еще больше", - всплыли в памяти слова отца.
*******
Верно говорят - век живи, век учись, а всё равно дураком умрёшь. Уже шестнадцать лет Шет жила в городе орков, но так и не удосужилась узнать, что означает принятие последнего вздоха умирающего орка. Поэтому и удивилась, получив приглашение от Старейшины, самого загадочного и сильного из Совета Орков. Стать чьим-то душеприказчиком, причём не по своей осознанной воле и, не имея возможности прерваться хоть на день... Не слишком приятная судьба, правда? Сирота, из милости подобранная бездетной семьёй орков в возрасте четырёх лет помнила лишь пепел на месте своего дома и темноту чужого леса. Шет и так была загружена уроками в Военной Академии Орков - свой выбор, кстати! - а теперь ещё и эта... Работёнка.
Слава Серану, родители были людьми умными и сразу же заметили "проявление" последнего вздоха Ран-Гора. Дело в том, что быть "наймитом" - принявшим последний вздох - имеет одну очень неприятную особенность. Пока долги и желания умершего ещё висят на тебе тяжким грузом, в тебе живёт этот самый вздох и иногда заявляет о себе. Довольно громко заявляет, надо признать. Сначала на коже появляется красноватое пятно, потом оно начинает бешено чесаться, и, в конце концов, принимает форму иероглифа. А какого - зависит от характера "найо" - самых больших долгов и самых сильных желаний. Как только займётся рассвет, в сознании всплывает голос умершего, мерно говорящий об очередном долге. И так день за днём, пока последняя воля не будет исполнена, и счастливая душа не отправится пировать в кровавые чертоги Серана. В общем, в эти дебри глубинной магии орков лучше не соваться - хлопот потом не оберешься. В этих "лесах" мог заблудиться даже Совет племени, полным составом.
Но была надежда, что конец мучений близок - это подтверждалось размерами зудящего пятнышка, принимающего всё более отчётливую форму. Шет оплатила столько долгов Ран-Гора, что уже сбилась со счёта. Желания и долги были странны и удивительны, никоим образом не напоминая те, с которыми другим "наймитам" приходилось иметь дело. Некоторые стоили пары монет, другие - долгого разговора, а иные требовали напряжения духа и тела. Шет радовалась тому, что не отлынивала от уроков в Академии.
И вот, наконец, пятно почти приняло форму иероглифа ("судьба" - уже можно было разобрать, вглядевшись), и на утро этого дня Шет встала с больной головой и очередным странным поручением. Эс-Лахар вздохнула и отправилась собираться - её ждал долгий путь в Леса Эльфов... Самоубийственный, надо доложить, путь.
*******
Шет вынырнула из воспоминаний, услышав шорох приоткрывающейся створки - в комнату зашёл капитан отряда лучников. Именно он задержал Шет на окраине города Лл'аэр, когда девушка пыталась пройти сквозь ворота.
- Наш Старейшина готов тебя принять.
Шет остолбенела. Когда она думала об эльфе, имя и адрес которого назвал Ран-Гор, она никогда не думала о том, что он может оказаться важным человеком!.. Шет скрыла своё удивление и встала.
- Веди.
Старейшина оказался молодым - на вид - мужчиной с роскошной гривой серебряных волос и пронзительным взглядом. Шет поклонилась и рассказала про Ран-Гора. Немного помедлив, она озвучила его волю. Зелёные глаза эльфа засверкали, и он взмахом руки поблагодарил девушку.
Когда та уже вышла, он тихо произнёс себе под нос:
- Никогда бы не подумал, что Посол окажется Посланницей... Что же, если это выбор Ран-Гора, то она достойна. Надо сообщить другим Старейшинам. Близится час выбора...
Когда Шет уже выходила за Врата, её догнал какой-то лучник и вручил две спафы. Глаза девушки расширились от удивления - о эльфийских "брате" и "сестре" ходили легенды, но никто из не-эльфов не держал в руках это чудо.
- Это велел вам передать Старейшина.
И лучник исчез. Шет трясущимися от восторга руками огладила ножны и прикрепила их за спину. Впереди было ещё много свободного времени для тренировок - намертво запомнившийся голос Ран-Гора сказал, что ей нужно будет найти...
"Оракул, Искуситель, Пират, Драгон, Тёмный Жрец, Тамплиер, Тёмный Эльф, Райден, Ассасин и Берсерк. У каждого есть цель, тайна и мечта..." - сразу всплыл в памяти, словно выжженный в мозгу, голос.
До Дня Цветущих Деревьев оставалось немало времени для тренировок.
*******
Снег... Белые кристаллы тысячами сыпятся с неба. Так было и так будет, но мне невыносимо видеть его. Он угнетает меня, и раскрывает мою тайну. "Я никогда не видел тающего снега" - подумал Драгон. Сражение с Пиратом и его командой не шло из головы воина. "Как обычный человек мог победить меня? Лучшего воина этой страны. Я должен узнать". Надев рогатый шлем, Драгон вышел из дома. Снег скрипел под ногами, пока самурай спускался по лестницам своего дворца. В его краю зима была особенно сурова, снег шел здесь почти круглый год. Лишь летом расцветали волшебный деревья Окашии, окрашивая снег в розовый цвет и распространяя свои лепестки по округе. И горе было тому, кто запятнает свой меч кровью другого самурая. В это время прекращались распри, и все кланы собирались в священной роще. Вздох вырвался из груди воина, и он прогнал воспоминания. Замок вздохнул, когда Драгон перешел по мостику через ров.
