Априус хмыкнул, и потянулся за «Ракаром», затем понял что, такой громадине, нанесет только колющие раны, и принялся трансформировать меч. «Ракар» удлинился и раздался вширь, становясь более плоским. Яша за это время успел разогнаться, и теперь несся на монстра, со скоростью ветра. Априусу ни чего не оставалось, как поспешить за ним.
Звучный удар, сотряс чудовище, оно взревело от боли, и медленно начало валиться набок, Рус скользнул к нему, взмахнул мечом, и погрузил его в ластоподобную стопу, Яша тем временем, вцепился челюстями в переднюю левую лапу, стараясь выдрать ее из плечевого сустава. Еще пару ударов «Ракаром» и монстр, как подкошенный, хотя так оно и было, с грохотом рухнул на остатки разрушенного им храма. Ящеру, наконец, удалось выдрать лапу чудовища, он радостно взревел, и выплюнул сочащуюся зеленой кровью конечность. Затем подступил к голове и попытался укусить несуществующую шею, но ширины распахнутой пасти не хватило, тогда вновь пришла очередь «Ракара» меч засверкал, и со смаком вошел в щель между головой и телом, надрезая толстенный позвоночный столб, тем самым уже полностью обездвиживая рухнувшего монстра. Априус бросил на тушу жабомонстра, небольшой сгусток пламени, который тотчас разросся, в огромный костер, которые стал пожирать, агонизирующее чудовище. От костра, повалил едкий черный дым, и они поспешили убраться.
…На «Версаре» дела тоже обстояли неплохо, Дрендом и Саяр сразу ослепили «акулу» а попугаины руны, замедлили и в итоге обездвижили тварь, но дальше дело не пошло. Арбалетные болты пробивали плактоидную чешую, состоящую из сплошных кожистых зубчиков, но ощутимого вреда не наносили. Тогда Харей подвел корабль совсем близко, летописец свесился за борт, и засунул свой посох в жаберную щель, тотчас, поток зеленого огня устремился вовнутрь, выжигая там все, и тварь наконец-то упокоилась.
- Вот так то – проговорил летописец, извлекая обратно свой посох - сила Неделимых, это вам не хухры-мухры.
- Интересно бы посмотреть каким ты был в зените своей славы – улыбаясь, сказал Саяр, которого с летописцем объединяла долгая дружба и пристрастие к гарпиям. Не всем подряд, конечно.
- Тогда мы все, были величественны и, можно сказать, божественны. Мои грифы царствовали в небе, ветра и бураны, подчинялись лишь мне, громы и молнии ознаменовывали мое приближение. Теперь всего этого нет, и только лишь воздушные элементали, могут говорить со мной, ну и птицы само собой.
- Прости, что напомнил – извинился Саяр.
- Да ничего. Я давно привык. И если бы не Рус, я бы так и сидел на базарной площади исполняя, древние баллады.
- Чем это вы тут занимаетесь? – Раздалось сверху сварливое клекотание – спалили бы тело тварюги что-ли.
- Оно и так выгорит, только изнутри – спокойно ответил Дрендом. – А ты давай усаживайся на мачту и ни куда, понял?
- Это еще почему?
- А чтобы Рус, не нервничал зазря, ему и так нелегко.
- Ладно – не хотя согласился Рунин - уговорил.
А внизу, чудом, уцелевшие люди с благоговейным трепетом, взирали на черный корабль, видимо решив, что это боги прислали им помощь, спасшую их от ужасной смерти. Не успели выжившие счастливчики, насмотреться на спасителей, как черный корабль развернулся, и стремительно начал уходить к океану. Все потому что вернулись Априус с Яшей, и хранитель отдал приказ следовать к впадине – нужно было срочно затыкать проход- портал, иначе они только и будут что сражаться с этими тварями из бездны.
Поэтому корабль и пошел высоко над поверхностью океана, к месту, где располагался портал. Сам мир, указывал хранителю, где находится прореха в его плоти, что сильно, облегчало задачу. Следовало торопиться, пока новые твари не прошли через портал, Харей ловко посадил «Версар» на воду, и Априус отдав необходимые распоряжения, вновь позвал ящера с собой. Они синхронно спрыгнули в воду, и Яша, тут же ощутил идущей от Руса, мыслепоток.
- Ты не пугайся, я сейчас тоже приму иной облик. А тебе советую немного видоизмениться, отрастить хвост другой формы, перепонки между пальцами, да и жабры не помешают, после Посвящения, у тебя все должно получиться. Не забудь о зрении, глазами там ни чего не увидишь, смотри магически.
- Хорошо – ответил недодракон, и начал трансформироваться.
Эсгалдирн сразу и не понял что это Яшин ответ, ведь мысленно они общались впервые, и естественно ни каких дефектов речи у ящера не было. Сам он, тоже перетек, в свою вторую сущность – рогатого демона, с серой кожей, и перепончатыми лапами. И закончив преображение, они начали долгий спуск, потому что, прибегать к волшбе, не зная, сколько Силы понадобиться на закрытие портала, Рус, пока не хотел. Вода ощутимо становилась горячее, и в человеческом теле, уже давно бы можно было обвариться. Мощными гребками они опускались все ниже и ниже, и наконец узрели то, к чему стремились - светящуюся щель в океаническом дне. Здесь состояние воды, было уже как в кипящем котле.
Расщелина оказалась просто огромной, и в длину и в ширину, но это еще не было самой плохой новостью. Возле нее курсировали два громадных змееподобных чудовища, похоже, приставленных как стража.
- О, да тут еще и охрана выставлена – услышал Априус, мысленное восклицание Яши.
Априус не смотря на преображение в демона, и кипяток вокруг, похолодел, узнавая это гигантское морское животное, виденное им когда-то, изображенным на стене храма, и считавшегося самым крупным в мире Ки. На древнем языке, племен покоренных народом Инлала и Инкира его название означает «кольцеобразно извивающееся животное».
Кажется, они называли таких чудищ Ливьятанами, и о них сказано так: « эти твари, огнедышащи, у них огромные глаза, из ноздрей вырывается пар, двойной ряд острейших зубов сверкает в огромной пасти и длинная тонкая шея, которую венчает огромная вытянутая голова».
Априус присмотрелся к свивающим и развивающим кольца чудищам, и сделал вывод, что описание правдиво. В памяти сразу всплыл текст, высеченный на стенах того же храма, прямо под изображением этого морского змея:
…Не умолчу о членах его, о силе и красивой соразмерности их
Кто может открыть верх одежды его, кто подойдет к двойным челюстям его?
Кто может отворить двери лица его? круг зубов его - ужас
крепкие щиты его - великолепие; они скреплены как бы твердою печатью;
один к другому прикасается близко, так что и воздух не проходит между ними;
один с другим лежат плотно, сцепились и не раздвигаются.
От его чихания показывается свет; глаза у него как ресницы зари;
из пасти его выходят пламенники, выскакивают огненные искры
из ноздрей его выходит дым, как из кипящего горшка или котла.
Дыхание его раскаляет угли, и из пасти его выходит пламя.
На шее его обитает сила, и перед ним бежит ужас.
Мясистые части тела его сплочены между собою твердо, не дрогнут.
Сердце его твердо, как камень, и жестко, как нижний жернов.
Когда он поднимается, силачи в страхе, совсем теряются от ужаса.
Меч, коснувшийся его, не устоит, ни копье, ни дротик, ни латы.
Железо он считает за солому, медь — за гнилое дерево
Дочь лука не обратит его в бегство; пращные камни обращаются для него в плеву.
Булава считается у него за соломину; свисту дротика он смеется.
Под ним острые камни, и он на острых камнях лежит в грязи.
