Анна разрывает обертку и лижет мороженое. М-м-м! Белый шоколад, нежный и восхитительный.
– У нас объявление! – говорит Лу.
По ее выражению Анна понимает, что это что-то хорошее.
– София переезжает в Брайтон, – объявляет Лу, улыбаясь своей партнерше.
– Это чудесно, – говорит Анна.
– Поздравляю! – улыбается Карен.
Лу притягивает Софию к себе, та краснеет.
Анна ощущает укол зависти – она переживала за них, и все же не может не позавидовать их счастью. «Не будь противной, – говорит она себе. – Теперь не твое, а их время. Лу такая милая, она заслуживает счастья».
– Это значит, что вы будете ездить на поезде? – спрашивает она.
– Да, – говорит София.
– Прекрасно. – Анна чувствует оттенок грусти, ее разговоры один на один с Лу прекратятся.
– Я буду выходить в Восточном Кройдоне, – считает нужным объяснить София.
«Ага, – думает Анна, – значит, у нас будет какое-то время в поезде, когда мы сможем остаться вдвоем». Ей бы хотелось быть не такой эгоистичной, но она надеется, что никто не заметит. Но еще не прошло и шести месяцев с того февральского дня и на неделю меньше с тех пор, как она разошлась со Стивом. Анна не жалеет об этом, теперь она знает, что никогда не могла бы быть с ним счастлива, хотя Стив, очевидно, вступил в общество Анонимных алкоголиков, и дела у него стали лучше. Но трезвость – его задача; он сам должен решить ее, один, без нее. И все же ей сильно не хватает Стива, и она еще не готова к новым отношениям. Но со временем, может быть, она встретит кого-то еще, более покладистого и доброго.
Может быть.
Вероятно…
Сейчас она лишь точно знает, что это было нелегко.
И для нее, и для Карен, и для детей. Карен по-прежнему каждый день плачет, хотя и старается это скрывать. Люк по-прежнему ночью спит с мамой; Карен признается, что пока позволяет ему это, как и себе, но когда-то должна будет отослать его в свою комнату. Скоро она сделает это. Карен такая, она мужественная.
Когда-нибудь, в конце концов, Анна надеется, Карен тоже кого-нибудь встретит. Конечно, ей на это потребуется больше времени, потому что они с Саймоном прожили целую вечность, но, опять же, это может быть, и не больше.
Как знать?
А до тех пор, да и потом тоже, у Карен будет Анна, а у Анны – Карен.
Волею Бога/Судьбы/Удачи они будут дружить с Карен еще много лет. И с другими вроде Лу, и теперь Софии.
И вдруг Анна, еще раз взглянув на пару Лу – София, чувствует, как к ее глазам подступают слезы. Четыре месяца назад, когда эти женщины приобрели этот участок, здесь была лишь голая земля. Никаких грядок, ни цветов, ни овощей – лишь дикие заросли и пырей, и это земля настоятельно требовала заботы. Они раскошелились и засадили ее. Они потели и смеялись, их сводили с ума частые дожди и недостаток воды, они стонали из-за слизняков, пока Карен не смягчилась и не согласилась травить их ядом, и вовсю боролись, хотя и тщетно, с сорняками. Молли и Люк тоже помогали. Сегодня здесь всего восемь грядок, каждая огорожена деревянными планками, и на них растут экзотический пурпурный, и вьющийся зеленый латук, и традиционный гибколистный. Одно время у них росла руккола, а теперь поспела малина и ревень, мгновенно захватывающий свободное пространство. Скоро вырастут бобы и брокколи, и капуста, и крыжовник, и ежевика, и тыквы, и сливы на дереве, которое уже росло тут. В Хоуве невозможно было иметь большой участок земли, как хотела Карен, но это более чем здравая альтернатива.
Природа имеет свойство лечить душу, и огород стал мостом во внешний мир. То, что они делают, наполняет Анну радостью.
Так почему же ей хочется плакать? Она бросает работу, чтобы подумать о своем настроении, потом понимает.
Саймон.
Саймону бы это очень понравилось. С его чувством общности, среди дающей ростки жизни под широко простирающимся небом, огород был бы по-настоящему его местом. И еще он так любил растения и все планировал, разрабатывая ландшафтное пространство – здесь он был бы в своей стихии.
И опять же, может быть, он здесь. В конце концов, он вернулся в землю. Жизнь, смерть, времена года, день, ночь – это рутинная последовательность, определенный цикл.
Анна доела мороженое и взяла свою лопату.
Вскоре она уже опять на коленях, старается вырвать из земли особенно упрямый одуванчик.
Выражение признательности
Прежде всего, огромное спасибо Вивиан Грин, моему агенту. Сдавая карты моей жизни, Фортуна подбросила мне туз. Не могу выразить словами мою благодарность. Во-вторых, спасибо Сэму Хэмфри, который с самого начала был на 110 процентов вовлечен в этот роман. Два туза. Фортуна одарила меня. Я помню также всех сотрудников издательства «Пикадор», литературных агентств «Гайа Бэнкс» и «Шейл Лэнд», всех представителей маркетингового агентства «Диджитал энд Директ» Мне бы также хотелось поблагодарить тех, кто читал роман, пока я его писала. Это Элисон Бойделл и Клер Стреттон, которые помогали мне оттачивать первые наброски и критиковали текст. А также Клер Эллисон, Джекки Доннеллан, Патрик Фитцджеральд, Хэтти Гордон, Эмму Холл, Кэти Холфлрд, Алекса Хайд, Никки Лоуит, Кейт Миллер, Эйден и Джинетт Роуорт и Джоанна Уотсон, каждый из которых прочитал этот роман, когда я его дописала, и чье мнение сыграло неоценимую роль. Также благодарю Диану Мессидоро и Джона Найта за авторскую фотографию. И, конечно, мою мать, Мэри Райнер, она – мое вдохновение. И еще спасибо Тому Бика не только за чтение, хотя он не занимается романами, но и за то, что не обращал внимания, когда я огрызалась, пребывая в муках творчества, и просто за то, что был, ну, просто восхитителен.
В конечном итоге эта книга посвящается моим подругам.
Можно считать, что я писала ее для всех вас.
