— Очаруйте паршивцев. Если мы не можем договориться сейчас, пока мы все друзья, что мы натворим, если дружбе настанет конец? Если четверо десантников в боевой броне решат, что им нужен этот корабль, они его возьмут, и точка. Так что отбираем броню заранее. И чтобы ее в барабане не было — заприте в оружейной при рубке.
Сержа эта перспектива явно не вдохновляла.
— Кто-нибудь пособит?
— Берите людей на свое усмотрение, но, если в них не возникнет нужды, десантники только разозлятся, а если возникнет, охрана вам не поможет.
Серж замер с открытым ртом, потом резко сжал губы и вышел. Теперь Бык заметил Анну.
— Чем могу служить, пастор?
— С вашего позволения, я Анна. Пришла поговорить о Клариссе Мао.
— Если вы не ее адвокат или законный представитель…
— Я — ее духовник. Что с ней будет теперь?
Бык вздохнул.
— Она призналась в подрыве корабля. Ничего хорошего.
— Мне говорили, вы выбросили человека за борт только за то, что он торговал наркотиками. Говорят, вы жестокий человек. Холодный.
— Неужели? — удивился Бык, и Анна не поняла, было его удивление подлинным или наигранным.
— Прошу вас, не убивайте ее, — сказала она, склоняясь к Быку и заглядывая ему в глаза. — И не позволяйте никому ее убить.
— А почему бы и нет? — В его словах не было ни вызова, ни угрозы. Он как будто и вправду не знал ответа, не понимал. Анна скрыла ужас.
— Мертвой я не сумею помочь.
— Не обижайтесь, но это уж не моя забота.
— Я думала, вы здесь представляете закон и порядок.
— В первую очередь — порядок.
— Она имеет право на суд, а если все узнают о ней то, что известно вам, до суда она не доживет. Люди взбунтуются, убьют ее. Помогите мне хотя бы сохранить ее до суда.
Бык вздохнул.
— Вы и правда хотите суда или просто время тянете?
— Время тяну, — сказала Анна.
Бык кивнул, прикидывая что-то в уме, и жестом пригласил ее за собой в кабинет. Когда Анна уселась перед его потрепанным столом, он затопал по тесной комнатушке, занимаясь кофе. Кофе, если вспомнить о новых нормах выдачи воды, представлялся роскошью, но Анна вспомнила, что Бык теперь — второй по рангу человек в медленной зоне. У командования свои привилегии.
Кофе ей не хотелось, но, принимая протянутую Быком чашку, она давала ему возможность ощутить свое великодушие. Начав со щедрого поступка, он бы, вероятно, продолжил в том же духе и позже, когда великодушие действительно понадобилось бы.
— Когда Холден начнет рассказывать всем и каждому, кто на самом деле подорвал «Сунг-Ан», — а он начнет, на то он и Джим Холден, — ООН затребует выдачи Клариссы. И, если они в обмен предложат средство собрать всех здесь, в безопасности, я в обмен ее выдам. Не с корабля, а здесь, когда они прибудут.
— И что они с ней сделают? — Анна пригубила кофе, как в обычной беседе.
Напиток обжег ей язык, а на вкус показался кислотой.
— Возможно, соберут трибунал из старших офицеров, проведут короткое судебное заседание и бросят ее в утилизатор. В другом месте вышвырнули бы за борт, но при нашей нищете это было бы разбазариванием ресурсов. Из дома нам припасов не пришлют — через медленную зону они доберутся не скорее, чем от дома до Кольца.
Голос его звучал равнодушно и бесстрастно. Словно он обсуждал проблемы логистики, а не жизнь молодой девушки. Анна сдержала дрожь, спросила:
— Мистер Бака, вы верите в Бога?
К его чести, Бык постарался не закатывать глаз. И ему это почти удалось.
— Я верю в то, что позволяет пережить ночь.
— Не виляйте, — велела Анна и с удовольствием отметила, что Бык чуть подтянулся в своих ходунках.
Она по опыту знала, что у волевых мужчин, как правило, бывали такие же волевые матери, и умела при необходимости нажать правильную кнопку.
— Послушайте… — попытался перехватить инициативу Бык, но Анна его перебила:
