следовательно, количество доверия, воплощенное в самом Вавилоне.
::Да::
— Но королевы-матери других городов, включая заклятых врагов Вавилона, также олицетворяют огромное количество доверия.
:: Разумеется::
— Хватит ли доверия во всем мире, чтобы расплатиться со всеми, если королевы-матери потребуют его одновременно?
Дядя Ваня промолчал.
— Вот тебе и объяснение… очень многим вещам. Земля послала нас сюда, так как ей нужна информация для покрытия растущей задолженности. Постройка Европы потребовала огромного количества данных в большинстве своем частных, а потому мы, европейцы, коллективно находимся в долгу перед домом и индивидуально перед Властителями Экономики самой Европы. Принимая во внимание проценты, каждое поколение оказывается во все более тяжелом положении, а потому отчаяние только усиливается. Наша потребность учиться огромна и она непрерывно растет.
::(чужаки-без-доверия)/Европа/[гнусные предатели]::
|
могут/должны/<непереводимо>
|
::потребовать/предъявить[отрицательное действие]::
::сопротивляться/<непереводимо>/[полное отсутствие доверия]
| |
::(те-кто-управляют-доверием):: ::(те-кто-недостойны доверия)
— Он спрашивает, почему Европа просто не объявит себя банкротом, — объяснила я. — Не откажется от всех обязательств и не национализирует всю полученную на данный момент информацию. Это если по существу.
Ответ чрезвычайно прост: Европа по-прежнему нуждалась в знаниях, которые ей могла передать только Земля. Изобретательность даже полумиллиона людей не может сравниться с целой планетой, а потому их технология всегда будет опережать нашу. Если мы откажемся от долгов, то нам не станут передавать планы новых устройств, вместе с песнями, играми и новостями о том, что происходит со странами, некогда значившими столь много для наших прапрапрадедов. Я наблюдала за тем, как Квивера старается сформулировать эту мысль в наиболее простой форме. Наконец, он сказал:
— Если мы так сделаем, никто и никогда больше не будет нам доверять.
После долгого молчания Дядя Ваня снова вернулся к пиджину:
::Почему ты рассказал мне эту [ненадежную] историю?::
— Чтобы ты понял, насколько много у нас общего. Мы можем понять друг друга.
::<Но>/не/[поверить]::
— Нет. Но нам и не нужно верить. Взаимной заинтересованности вполне хватит.
Проходили дни. Возможно, Квивера и Дядя Ваня стали понимать друг друга лучше. А может, и нет. Я поддерживала в теле человека стабильный баланс электролитов и закоротила его реакции обратной связи, чтобы он не чувствовал боль сверх обычного. Правда, в результате он кормился за счет собственного жира, а запасы последнего иссякали. Карлос в относительном комфорте умирал от голода — я давала ему максимум две недели — и знал об этом. Он был бы последним дураком, если бы думал иначе, а мне приходилось поддерживать его мыслительный процесс на высоте, давая вице-консулу хоть какой-то шанс на выживание.
Тропу пересекла длинная, низкая гряда, и без каких-либо обсуждений Квивера и Дядя Ваня поднялись над шатром парового леса и облаком влаги, выбравшись на свежий воздух. Оглянувшись назад, человек увидел размыв в склоне позади них, дно которого было вычищено от почвы кипящим стоком и усеяно квадратными и прямоугольными камнями, а вот привычных для строений Геенны шестиугольных балок не наблюдалось. Компаньоны только что взобрались на курган древнего павшего города. Башня лежала прямо на земле, под углом сверху вниз, с востока на запад.
— Я — Озимандия, я — мощный царь царей! Взгляните на мои великие деянья, владыки всех времен, всех стран и всех морей![3] — произнес Квивера.
Дядя Ваня промолчал.
— Еще один метеоритный удар. И какие на него были шансы?
Дядя Ваня промолчал.
— Как назывался этот город?
::Очень древний/(имя забыто)/[Первое Доверие]::
