Но первым делом в глаза бросался его рост. Хью, и сам не маленький, доставал ему только до плеча. Он поднял глаза.
— Привет, Гримпен.
Остальные уже собрались в отеле. Хью шагнул в номер, ведя за собою Гримпена, и посмотрел на бан Бриджит.
— Он шел за мной до самого дома. Можно его оставить?
— Даже передать не могу, — позже сказал Гримпен, — как много для меня значит горячая ванна и чистая одежда. В жизни нет большей радости. Ну, может, кроме одной.
Он вышел из душевой комнаты бан Бриджит ухоженный, гладко выбритый, умытый и одетый в невзрачную одежду, которую предпочитали носить жители Четырнадцатого района. Гримпен потянулся, и пространство, которое он занимал, удвоилось. Затем он оглядел присутствующих.
— Тебя я знаю, — сказал он бан Бриджит. И Грейстроку: — Тебя тоже. А ты — Хью, верно? Я путешествовал с Грейстроком, но не знаю тебя и твоего друга.
— О, Большой Гончий, — сказала бан Бриджит, — список того, что ты хочешь знать, бесконечен?
— Ты, — Гримпен указал на Фудира, — терранин, либо я потерял нюх.
— Это так важно? — спросил его Фудир.
— Для тебя, полагаю, да. — Он взглянул на коллег. — Он нормальный? Терри? Связной конфедератов?
— Конфедерация умеет убеждать, — сказал Грейстрок, — но он работает на себя.
— Он тот, — сказал Хью, — кто дал наводку на Танцора.
— Танцора?
— Тебе он известен как Крутящийся Камень.
— Ах, это. А зачем он вам?
Остальные пораженно уставились на Гримпена. Наконец заговорила бан Бриджит:
— А зачем мы бы прибыли сюда, если ня ради Танцора?
Теперь пришла очередь Гримпена удивляться. Он поочередно указал на Грейстрока и бан Бриджит:
— Тебя Фир Ли отправил за Донованом. Ты отправилась по следу призрачного флота. Я должен был узнать, откуда МТК узнавала так много и так оперативно. Но теперь мы все тут. Этого достаточно, чтобы я начал считать, будто у Вселенной для нас есть какое-то задание. Или по крайней мере кульминационный момент. Почему бы нам поочередно не рассказать, как нас занесло в этот клоповник?
Совещание затянулось до глубокой ночи. Гримпен внимательно выслушал всех, делая пометки и задавая вопросы по существу. Он безжалостно перечеркивал их предположения и указывал на альтернативные объяснения для каждого их вывода. Но в итоге ему пришлось признать, что в легенде о Крутящемся Камне таилось зерно правды.
— Хотя я бы не стал верить всем подробностям.
— Тогда почему ты консультировался с «Книгой легенд» в архиве? — спросил Хью.
— Я потратил на нее полтора дня, — пожаловался Гримпен. — У интеллекта корабля возникли проблемы с ее переводом…
Фудир объяснил ему, почему язык рукописи оказался таким сложным: лагеря беженцев в этом регионе были основаны людьми, называвшими себя бритонцами и рооскими, и язык «Книги» представлял собой смесь их диалектов. Гримпен улыбнулся и сказал:
— Это хорошо. Но то, чего я не знал, и было тем, что я искал в том манускрипте.
— И как, — спросил Фудир, — сейчас ты узнал, что нашел это?
Гримпен ткнул в него пальцем:
— Ты мне нравишься. Ты забавный. Нет, я знал,
— И это было?..
— Цинтиане узнали слишком много, к тому же слишком быстро. Когда они впервые проходили Сапфировый Пост, успели сказать, что пытали агента на Цинтии из-за какого-то нарушения этикета и он предупредил их, что у МТК есть Крутящийся Камень. Они вернулись позже — к тому времени ты уже улетел, Серый, — с Нового Эрена, где отобрали его у Юмдар. Но, видите ли, они покинули Хадрамоо еще до того, как весть о Камне могла достигнуть их. От Хадрамоо до Нового Эрена шесть или семь метрических недель. Насколько мне известно, цинтиане отправились за камнем спустя всего неделю после того, как МТК наложила на него лапы. А это значит…
— Что МТК умеет отправлять сообщения быстрее, чем летают курьерские корабли, — раздался голос Фудира. — Теперь, когда здоровяк рассказал нам об этом, я понял, что в его словах есть смысл. Они будто всегда знают, где самые лучшие цены и что на какой планете выгоднее всего продать.
Хью выругался.
— Выходит, и Юмдар оказалась на Новом Эрене не случайно. Спорю на блестящий дукат, что Нунруддин вызвал войска, как только попытка
