И с этими словами он направился к следующему столику.
Пижон посмотрел ему вслед.
— Он подходит к своему заданию крайне прямолинейно. Или громкий шепот в его дикарском мире почитают за скрытность?
— Эреноты, — заметила Энн, — довольно открытый народ.
Краснокожая женщина удивленно приподняла брови.
— Танцующий камень? А это-о еще что-о?
Другие шумно потребовали историю, поэтому Январь поведал, с относительно небольшими приукрашиваниями, о своей находке в Паучьем проулке.
— И я отдал его под расписку Юмдар, — завершил свой рассказ капитан. Его лицо залил румянец, словно он был доволен своим поступком. — Не знаю, что на меня нашло, но тогда мне это показалось хорошей идеей. А теперь он лежит в хранилище МТК на Новом Эрене.
— Или о-он уже на Гладио-оле, — заметила алабастрианка.
Январь покачал головой.
— Нет, его отправят прямо на Старый Сакен. Я слышал, леди Карго коллекционирует древности. Гладиола лежит в другом направлении, а послание или курьерский корабль точно еще не достигли Сакена.
— Разве эта Юмдар не о-ото-ослала его то-отчас же?
— Не думаю, что она может выделить корабль. Полковник отправила два десантных звездолета на Боярышниковую Розу еще до нашего прибытия, а оставшиеся два ей требовались для поддержания порядка на планете.
— Ты собираешься отправиться за теми… — поинтересовался мужчина в пестрой рубашке, — как ты их назвал? Неподвижными предметами?
Январь повернулся к нему.
— Думаешь, я просто так назвал их
Последнюю фразу Амос произнес слишком громко, поскольку несколько человек в форме МТК за ближайшими столами обернулись и хмуро посмотрели на него.
— Вряд ли у нас получилось бы, — сказала Микмак Энн, но не уточнила почему.
— Может, с лучшим оборудованием, — задумался пижон, — предметы могли бы оказаться не такими уж неподвижными.
— Их охраняет Непреодолимая Сила, — напомнил Январь.
Пижон пожал плечами, как будто ему приходилось иметь дело с разного рода непреодолимыми силами каждый день.
— Мо-ой друг с Мира Фрисинга, — произнесла краснокожая женщина, — как-то-о упо-оминал исто-орию из Старо-ого Сакена о-о Крутящемся Камне. Интересно-о, о-он ли это-о?
Энн спросила, что это за история, но женщина ее не знала.
— О-он лишь вспо-омнил о-о ней. По-о-мо-оему, там был скипетр.
— Скипетр короля Каменной Стены? — Энн назвала имя короля предтеч, о котором говорил Джонни Мгурк.
Алабастрианка покачала головой.
— О-он не го-ово-орил.
— Какая разница! — пророкотал Январь, еще погруженный в пучину скорбных дум. — И так понятно, что это просто вымысел.
Но все же камень вращался и крутился. И это определенно не было вымыслом.
Наступил вечер, улицы вокруг бара поглотил сумрак, лишь изредка нарушаемый уличным освещением и циклопическими фарами авторикш, курсировавших между баром, хостелом и другими местами с не столь удобопроизносимыми названиями.
Закуток на Иегове представлял собою разросшиеся за баром и сколоченные в единое целое постройки, превратившиеся в кольцевую систему с узкими извилистыми улочками. Именно здесь приземлились первые корабли, и на отдельных участках в половину акра были построены экофаст-дома для каждого из членов их команд. В то время здесь протекала река, которая теперь превратилась в подземную канализацию. В последующие поколения первоначальные дома команд претерпели многочисленные изменения: с ростом населения их достраивали, расширяли и сдавали в субаренду. Каждое новое дополнение выглядело небрежнее предыдущих, и казалось, будто постройка была существом, которое страстно желало раскинуться на максимально возможной площади, только чтобы однажды обрушиться на головы жильцам. Поговаривали, что каждое здание в Закутке находилось в процессе надстройки или уменьшения и определить это наверняка можно было только по степени разложения строительных материалов, лежащих рядом с ним. Закуток превратился в перенаселенный район, топологическую сеть, связанную воедино самыми невероятными способами. Изначальные участки были погребены под горами мусора. Крыши объединяли подмостки и платформы, туннели соединяли подвалы — и не всегда те, что следовало. Местами улицы, или
