альфвенов?
— Пока нет, шеф.
— Напомни им, что они на гарантии верфей Гладиолы. Я знаю, что в отключенных магнитных подушках Нового Эрена нет вины МТК, но я просто хочу быть уверенным, что после аварийного торможения они все еще подходят под стандарты верфи.
— Тогда можете меня взять пассажиром?
Январь словно удивился тому, что Фудир до сих пор находится в зале управления.
— Пассажиром? Если есть деньги, я могу поставить тебя в очередь. Под номером…
— Пятьдесят семь, — подсказала Мэгги Б. — Сможем забрать его в третий рейс, но, думаю, к тому времени сюда уже прибудет другой корабль.
— Можете не платить мне за рейс. Остальное я отдам по возвращении на Иегову.
— Похоже, тебе не терпится сбежать от своего дружка, — заметила Мэгги Б.
Январь покачал головой:
— Прости. Нет денег — нет билета.
— Тогда как мне выбраться отсюда?
Январь заворчал и хмуро уставился в список, водя пальцем по экрану. Затем показал Тираси.
— Видишь тут что-нибудь о том, чтобы помочь самозванцу и мелкому проходимцу вернуться на Иегову?
Тираси покачал головой.
— Определенно нет, сэр.
Капитан пожал плечами и беспомощно указал на список.
— Прости, но это не моя проблема. Послушай, Фудир, ты и этот Рингбао — О’Кэрролл — обманом пробрались на мой корабль, чтобы прилететь сюда и снова развязать кровавую гражданскую войну. Я не люблю, когда меня обманывают, и не люблю, когда меня используют. — Он резко положил планшет со списком на пульт. — А теперь убирайся с моего корабля, пока я не позвал Слаггера.
Позже Фудир пожаловался на это Хью в кабинете, который тот выделил себе в Доме Перевозок.
— Он играл со мной. Эта его вечная улыбочка. Он заставляет тебя думать, будто понимает и всецело на твоей стороне. А потом — бах — и оглушает.
Хью не ответил и даже не оторвался от докладов, которые изучал, пока стекольщики, которые вставляли окно, не начали собирать инструменты.
— Закончили? — спросил он их.
Главный стекольщик намотал на палец прядь волос.
— Все готово, О’Кэрролл. Еще и пуленепробиваемое. — Удар по стеклу продемонстрировал его прочность. — Никто не пристрел’т ваш’ честь, точно не через эт’ окно.
Хью поблагодарил рабочих и, когда те ушли, поднялся и подошел к окну. Он посмотрел на парковку, которую уже расчистили от разбитых машин. Подъехал велосипедист, поставил велосипед в ряд для других реквизированных велосипедов и вбежал в здание. Еще один посланник, еще один отчет. Хью надеялся, он предназначался кому-то из министров Объединенного Фронта.
Чуть дальше, в Новом Центре, ремонтные команды специальными таранами и бульдозерами сносили нестабильные конструкции. На глазах Хью отель «Фермой» сложился внутрь, подняв облако серых, белых и черных обломков, на мгновение сохранивших очертания постройки, словно переживший ее гибель призрак. «Там гарди подняли знамя лоялистов», — подумал О’Кэрролл. Рабочие команды разошлись и принялись собирать мусор в телеги, одни на конной тяге, другие — моторизованные, которые пригнали с относительно непострадавшего юга. С такого расстояния рабочие походили на играющих детишек.
— Приятно знать, — спросил Фудир, — что если тебя кто-то застрелит, то не через это окно?
Хью оставил меланхоличное разглядывание пейзажей и посмотрел на человека, вернувшего его сюда.
— Думаешь, Январь нарочно надевал радостную маску, чтобы обмануть тебя? Уж кому-кому, а тебе на хитрость жаловаться не пристало.
— Я мошенник. Хитрость — мой хлеб. Январь должен был быть для меня «как открытая книга». — Фудир присоединился к нему возле окна. — Не думаю, что на всем Новом Эрене осталось хотя бы одно целое окно.
— Их привезли из Среднедолья, — пояснил Хью, не уловив шутки. — Красавчик Джек перевел заводы, производившие кристаллические сувениры для туристов, на изготовление оконных стекол. Пластический завод в округе Ардоу занят тем же. — О’Кэрролл кулаком протер стекло. — Возможно, окна следовало бы делать из пластика. Но мы с Джеком решили, что мне нужно вести дела также и с поставщиками из Среднедолья, а не только с лоялистами из Ардоу.
— Политика, — только и сказал Фудир.
Хью пожал плечами.
