- Через посредников, - охотно откликнулся Барон.
- Вселяетесь что ли?
- Вот ещё! - фыркнул Амон. - Какая глупость. В принципе конечно, можно... Но зачем? В людей вообще никто не вселяется. Разве что, мелкие бесы, да и они ненадолго, пошалят и отвалят.
- Я сама видела по телевизору, как священники изгоняют дьявола из человека. Асмодея, Везельзевула…
Огоньки свеч затрепетали, смех сатаны прокатился по залу, заставляя дребезжать оконные стекла.
- Шарлатаны. Все священники шарлатаны, - улыбаясь, сообщил Дорн Светлане, - говоришь, Асомедея изгоняли? Ну - ну. До чего дошла людская наглость!
- Посредники? - напомнила девушка.
- Эти люди, которые сами возродили в себе кусочек тьмы. Мы общаемся с ними через сны, видения, реже - сами приходим.
- Но, - Барон, выразительно посмотрев на девушку, - никогда не вселяемся в них. Вероятно, священников сбили с толку сумасшедшие, страдающие истерией, эпилептики, и, в конце концов, маньяки, думаешь, мало ли их на Земле?
- Хватает, - согласилась девушка, - Сир, разрешите Вас покинуть?
- Только до утра, - с иронией откликнулся Дорн.
- Как скажите, - вставая с кресла, пробормотала Светлана, направляясь к лестнице. За спиной погасли свечи, погрузив зал в полумрак. Огонь в камине, лишь слегка освещал комнату, отбрасывая на стены тени сидящих.
ГЛАВА 8
Это было фантастическое шествие: нескончаемый поток людей, собрал вокруг себя весь город, туристы, наводнившие улицы прибыли поглазеть на это чудо, из разных городов мира.
Затаив дыхание и позабыв на время все проблемы, неудачи и обиды, люди в этот день, отбросив расовые и религиозные различия, объединились, чтобы провести три безумных дня, наполненных радостью и весельем.
Карнавальное шествие в свете прожекторов, вот изюминка на карнавале в Рио-де-Жанейро.
Светлана не могла оторвать глаз от грандиозного зрелища, рядом восхищенно вздыхала Катерина, теребя Валентина за локоть, привлекая внимание к той или иной группе.
Барон и Юм на удивление молчаливые, стояли тут же, рядом. Затаив дыханье, широко раскрыв глаза, девушка прильнула к перилам, почти свесившись с них, стремясь хоть немного приблизиться, к сверкающему всеми цветами радуги – шествию. С высоты третьего этажа им было видно все, до мельчайших подробностей.
Веселый бой барабанов, сопровождающий шествие, навязывал свой такт сердцу, нарушая его естественный ритм. Перекрывая шум, стоящий неподалеку от Светланы Амон, заметил:
- Я вижу, зрелище тебе по душе.
Девушка обернулась. Подняла сияющие восторгом глаза, энергично закивала. Она заметила, что сама невольно пританцовывает, завороженная музыкой и буйством красок. Музыка с трудом пробивалась сквозь людской шум, но и этого было достаточно, чтобы заразить и подчинить массы карнавальному ритму.
Свесившись с балкона, Светлана старалась получше рассмотреть наряды из разноцветных перьев. Амон, заметив её движение, не удержался от очередной колкости.
- Конечно, твое дело, но люди стоящие внизу не будут в восторге от свалившейся на их головы девушки. Даже если она очень красива и сделала это из лучших побуждений.
- То бишь, Вы хотите сказать, чтобы я отошла от перил, - не оборачиваясь, уточнила Светлана. Оторвать глаза от карнавала было выше её сил, но все же она услышала последнюю реплику Амона.
- О, наконец-то, мы стали понимать друг друга.
Отступив назад, Амон закурил сигару. Барон присоединился к нему, и они со скукой стали наблюдать за ходом карнавала.
Карнавал состоял из множества отдельных групп, и они сменялись, старясь подавить предыдущую группу буйством нарядов и танцами. Под балконом, проплывали огромные величиной с дом, сказочные птицы, корабли, острова с пальмами. А на них, танцевали, грациозно извиваясь, девушки. Конкуренция проглядывала во всем, каждая из них стремилась перещеголять свою соперницу. На царственно плывущем корабле, на смотровой вышке, игнорируя страховочный шест, сверками белками глаз и сахарными зубками, пританцовывала смуглая танцовщица. Она, с наслаждением впитывала восхищенные взгляды, к которым поспешил присоединиться и Валентин. Голубые и желтые перья едва прикрывали её тело, Светлана, бросив короткий взгляд на друга Катерины, не смогла сдержать улыбки, настолько он был очарован ею. Но, увы, это продолжалось недолго. Корабль скрылся за поворотом, унося с собой девушку и затихающий барабанный бой.
Следовавший за ним огромный макет павлина, Сопровождался другим ритмом и мелодией. На голове птицы, как корона, извивалась новая, смуглая красавица. Подобно змеям, нитки бус обвили её тело, делая его более тонким и притягательным. Валентин вновь был покорен. Юм, молчавший все это время, подал голос:
- Это безобразие!
Барон, дымя сигарой, хмыкнул, по-видимому, выражая солидарность с ним.
Валентин, решив не отставать, смущенно кашлянул, и неуверенно заметил:
- Действительно. Едва прикрыта. Безобразие, - но его глаза неотрывно следовали за движениями танцовщицы. - Хорошо, что Катерина послушалась меня и оделась более прилично.
Краешком глаза, Светлана заметила гримасу, которую скорчила Катерина в ответ на слова друга. К счастью ее, кроме Светланы никто не увидел. Позади снова послышался голос Юма:
- Валентин, я не это имел в виду. Безобразие, что они вообще прикрыты! Что за издевательство! Завтра, половина населения окажется больной. Ну ладно не думают о себе, пусть хоть о туристах побеспокоятся! Каково им завтра, поутру, лететь домой или сидеть в аэропорту?
- Что мне в тебе нравиться, так это забота о ближнем, - с нежностью проговорил Барон.
- Да, все в трудах и трудах, - пожаловался Юм,
- Что же ты предпримешь? Как поможешь будущим больным? - Указывая коротким кивком на волнующуюся толпу людей, спросил Барон.
Танцовщица на птице поравнялась с балконом. Катерина, которая чудом умудрялась, и следить за шествием и одновременно не упускать нить разговора, происходящего за ее спиной, обернулась:
- Юм я тебя очень прошу, не порть людям праздник
Кот возмутился:
- Я разве порчу? Разве я порчу этим?
дружный вздох пронесся над толпой, он выражал даже какое-то облегчения словно, то чего они так долго ждали, наконец, свершилось. Бусы, обвивающие девушку, посыпались вниз, на дорогу, сверкая в свете прожекторов яркими искрами, обнажая изящную фигуру танцовщицы.
- Кашу маслом не испортишь, - важно изрек Юм.
