- Ну, во всём плохом всегда есть хорошее. По крайней мере, теперь ты в моих рядах, - усмехнувшись, Алексис поправил волосы девушки, приводя их в порядок, и поцеловал светлую макушку, - В этом ублюдок Валь оказал мне услугу. Прости за жестокость, но ты наконец-то перестала его защищать. Алиса, я собираюсь раздавить его. Очень надеюсь, что теперь, когда ты лично убедилась, что этот навозник не стоит твоей опёки, ты позволишь мне сделать это.
- Что ты собираешься сделать? - всхлипнув в последний раз, спросила девушка.
- О... - Алексис недобро улыбнулся, - Поверь мне, девочка, у меня по этому поводу совершено немыслимый план. Наш ханжа ди Валь запомнит навсегда. Я опозорю его так, что он вовек не отмоется. До конца учёбы над ним станут потешаться все, кому не лень. Или он добровольно уйдёт из Академии.
- И этим избавит тебя от рабства, - с пониманием кивнула Алиса.
- Добровольный уход освобождает от всяческих обязательств! - победно изрёк Сорра, - Алиса, я заставлю эту тварь уйти и заплатить за твоё унижение. Ты даже не представляешь, как заставлю заплатить. Он ещё пожалеет, что отверг тебя…. «и меня» - мысленно добавил Сорра, но вслух не сказал.
- Иногда я тебя боюсь, Алиссин, - доверчиво прижавшись к сильному плечу и позволяя себя обнимать, прошептала девушка, - Ты можешь быть таким жестоким...
- Жестокость? - Алексис пренебрежительно фыркнул, – Скажи ещё, что оправдываешь ди Валя за то, как он с тобой обошёлся. Разве у шлюхи могут быть чувства? - ядовито передразнил он.
Алиса отшатнулась:
- Эрро...
Алексис смутился:
- Прости, малышка. Я очень зол, но, возможно, ты теперь понимаешь, почему он так бесит меня? Этот его взгляд... Всё его поведение, всё в нём... Словно такие как ты и я - никчёмная пыль под его ногами... Ромэ... - Алексис напрягся, и лицо его исказилось мучительной болезненной гримасой, - Они убили мою мать, - в голосе родился стон.
- Ромэ? - шепнула Алиса, поднимая голову и встречаясь с ним глазами, а затем взгляд её наполнился озарением, – Сигна ди Валя... ты прицепился к нему из-за герба? Ромейнская роза.
Алексис стремительно побледнел, внезапно осознавая мучительную правоту её догадки.
- Алисси, не в силах ничего изменить, ты обрушил ненависть на Ромейн и всё, что с ним связано. Тебе по-прежнему больно, так ведь? Неважно сколько лет прошло.
Во взгляде Алисы мелькнуло сострадательное понимание, вызвавшее у Алексиса желание инстинктивно закрыться ладонями.
– Ал, но разве не по-детски ненавидеть палку, которая тебя ударила, забыв о том, что поднял её конкретный человек. Роман - он ведь не виноват в случившемся.
- Не говори ерунды, - Алексис отстранился, сам не понимая, почему отводит глаза. Почему Алиса всегда так болезненно права? Прямолинейность - плохое качество для легкомысленной шлюхи. Может быть, именно поэтому они и были близки. Алиса единственная никогда не боялась сказать правду.
- Ерунда? По-твоему, прицепиться к Роману в тот день не было глупостью? Ты думал, дворянин позволит оскорблять себя безнаказанно, чтобы ты попросту мог слить злобу? Ты сам породил вашу ненависть, но вместо того, чтобы прекратить войну, заходишь всё дальше и дальше. Станет ли тебе легче? Ну, уничтожишь ты Романа, а дальше что? Ты поймёшь, что его нет, а ты по-прежнему воюешь с собственными призраками.
Лицо Сорры помертвело:
- Я вижу, тебе абсолютно не нужна моя поддержка - сообщил он ровно и убрал руки, отстраняясь, - Ты так прекрасно разбираешься в том, что истина, а что нет. Может тебе стоит вернуть ди Валя? Шлюха и святоша - вы созданы друг для друга.
Алиса вздрогнула, словно от пощёчины, и глаза её снова наполнились слезами.
- Почему ты такой злой? - беспомощно шепнула она.
- А ты? - огрызнулся Алексис и добавил, стремясь смягчить резкость своих слов, - Может ты права, Алиса. Я действительно воюю с призраками, но никому не дано судить людей. А такие, как ди Валь... Они всем своим видом, своим существованием... - кулак его сжался, - Презирают таких, как ты и я. Смеются втайне….
Костяшки пальцев Сорры почти побелели. Он ненавидел, и сходил с ума от ревности, всё выяснилось, решилось, а Алиса по-прежнему на стороне Артани. Она не может быть на его стороне. Никто не может быть на его стороне. Алексис понимал, что сходит с ума, но желал отгородить Романа от всех. Поставить барьер между ним и остальным миром, а самому остаться внутри наедине с добычей. Оставить за собой право упиваться собственной ненавистью в одиночку.
Отомстить Роману за всё, за собственную жизнь, причинить боль. И не хотел причинять боль. Он сам не понимал, что желает, осознавал безумство. Бежал от Артани по замкнутому кругу, неизменно возвращаясь обратно, и остро боялся признаться самому себе, что не может без Романа. Желает видеть, прикоснуться. Желает смять, разбить вдребезги, и не способен разбить - что-то останавливает в последний момент.
Хотел уничтожить... и не мог, но и отпустить оказался не в состоянии. Он жаждал остановиться, прекратить безумие, но равнодушие больно задевало, протыкало крючком; и он бился пойманной рыбкой. Что угодно, только не тошнотворное безразличие. Сорра был для Романа пустым местом. Нет, пустого места не будет. Сорра заполнит пустоту поражением Артани. Восторжествует над ним, и может тогда заноза в сердце успокоится?
- Он же такой чистенький, – прошипел Сорра, выплюнув желчью собственный яд. - Благородный Артани ди Валь из древнейшего рода. Наверняка он понятия не имеет о цене, которой расплатились предки, чтобы чистоплюй имел право носить подобную сигну. Одна из женщин рода отдала себя в жертву. Так говорит легенда. Ну, ты знаешь...
В голосе Алексиса внезапно проснулись сокрытые ранее эмоции: горечь, страсть и какая-то почти детская обида. Странные эмоции для подобного, почти безумного, разговора:
- Я разбирал архивы. Так вот, это правда. Они действительно пожертвовали женщиной ради спасения. Ты считаешь, такой, как он, достоин сочувствия или симпатии? Меня воротит от одного его высокомерного вида! От лицемерия! Корчит из себя святошу, а сам...
Губы его дрогнули, на мгновение сжимаясь непримиримой вызывающей линией:
- Замок Артани пал, но этот идиот не додумался просить протекции, собрать войска, нанести ответный удар. Видите ли, ему гордость не позволяет попросить, - Алексис почти закричал, - Он скорее подохнет с голоду, чем сделает то, что унизит его достоинство! Меня бесят такие, как он! Его земли захвачены, а он, вместо того, чтобы сражаться и заявить свои права, протирает штаны в Академии! Чистоплюй несчастный. Да я бы зубами грыз, случись со мной подобное.
- Но ты не грызёшь...
- Потому что у меня нет такого права! - с горечью отозвался юноша, - Кого я буду грызть, Алиса? Собственного отца?
- Я слышала от замка ди Валей остались лишь развалины, - пробормотала Алиса задумчиво, - Норманны разрушили его до основания и ушли.
