Она сражалась, превратив поединок в зрелище. Умирала, но не сдавалась. Поднималась раз за разом, орошая землю кровью из ран. А в это время люди её племени смогли спастись и выбраться из ловушки. Узнав о том, что с ними билась девушка... враги поклонились и отступили, проявив дань уважения к невиданной героической храбрости. Ромейн остался свободным.
Алиссин не дал закончить сказку. Выбил лютню из рук менестреля и закричал, что это очень мерзкое предание. Настоящий мужчина никогда не допустит, чтобы женщина взяла в руки оружие и принесла себя в жертву. А его отец смеялся, довольный мальчишьей выходкой и словами принца. Люди вокруг говорили, что Алиссин растёт настоящим мужчиной.
Почему-то эта сцена запомнилась ему. Точно так, как запомнился этот кроваво-красный герб. Алая сигна на рукаве ди Валя. Роза Ромейна. Один вид лишил Сорру рассудка, не позволив сдержаться. Захотелось выплеснуть гнев, пренебрежение к сказке, проклятой земле и людям, позволившим преступлению свершиться безнаказанно.
Интересно, почему он сам добровольно согласился принять на себя роль жертвы? Почему мать добровольно выпила яд? Неужели хотела умереть? Почему им не вырваться из замкнутого порочного круга предрассудков и чужого мнения?
Родиться королевским сыном и повиснуть в безызвестности, страшась будущего, опасаясь за собственную жизнь. Если королева родит девочку - отсрочка затянется. Возможно, он получит шанс сесть на трон, но если она родит сына...
Алексису предлагали престол. Не все довольны существующей системой правления, и в любом королевстве плетутся заговоры и интриги. Политика не терпит сантиментов и прекраснодушия. Безжалостный зверь, заботящийся лишь о своей собственной корысти.
Алиссин отказался поддержать заговор, и переворот попросту не состоялся. Принц Алисин ди Эрро лично проследил, чтобы разобрались с заговорщиками. Благородный поступок. Вот истинно сын, преданный своему отцу. Через два года отец в благодарность отправил Алиссина в изгнание, дав понять, что престол ди Эрро получит в лучшем случае через его труп. При условии, что на момент появления трупа не будет более законного наследника.
Сыновья привязанность предполагает, что сын должен расплатиться за грехи отца, не сумевшего скрыть эту "постыдную", по мнению света, связь. Отец был честен с ним. Вот только слишком частое наличие покушений заставило ди Эрро сполна воспользоваться советом. Не доверять никому. И даже собственному отцу, который правой рукой одаривал его милостями, а в левой "сжимал нож и прятал яд".
Кто убил его мать на самом деле? Надоумил принять отраву? Сломанная королевская печать и разожжённый камин. О чём думала она в свои последние часы, о ком не пролила слёз?
Сейчас, глядя на окоченевшего Романа, Алексис испытывал смутное злорадное удовольствие, заставляя графа мёрзнуть.
«Ничего, ди Валь, скоро тебя отогреют самым приятным способом. Ты раздражаешь меня, и я собираюсь свести с тобой счёты».
Алексис уговаривал себя так больше получаса. Он медлил, сам не зная, отчего медлит. Почему вместо того, чтобы завлечь Романа обольстительными речами, идёт подавленный и грустный. Не может заставить себя совершить злодеяние.
В гостинице парочку поджидают верные итанийцы. Он хотел пригласить Романа в комнату и довести до состояния, чтобы он, как обезумевший голодный зверь, набросился на прекрасную и хрупкую девушку. Вино с заговорёнными магическими травами из личных запасов принца доведёт до необходимой кондиции, лишит рассудка от похоти, не поможет – в любом случае переступив порог комнаты, Роман окажется в ловушке.
Сорра хотел раскрыться, приняв истинный облик, но благоразумный Тарен посоветовал не подставляться открыто. Зачем пачкать собственные руки при наличии верных людей, за честь считающих выполнить любой приказ?
Когда Роман попытается совершить «чёрное дело», незнакомку спасут, а самого ди Валя поставят в соответствующую позу - на четыре кости. Конечно, графу дадут выбор: убраться из Академии, или поползут грязные слухи о том, что он пытался изнасиловать девушку и был наказан самым нетривиальным образом. Свидетели выступят против него.
«Нет, Роман. План безупречен».
Заставив себя ожесточиться, Алексис обаятельно улыбнулся и заговорил. Роман моргнул, осознав, что ему отвечают, и широкая белозубая улыбка вновь озарила смуглое приветливое лицо, подкрашенное смущённым румянцем. Алиссинди нравилась Роману. Удивительное чувство близости смешивалось с желанием защитить от всего мира. Он и не замечал холода - счастье грело.
Немного смущало поведение девушки. Алиссинди, оттаяв, снова принялась охать и ахать, расписывая подвиг и героизм спасителя на все лады. От обилия незаслуженных комплиментов Артани испытывал мучительную неловкость. Он пытался мягко развеять заблуждения, не хотел, чтобы Алиссинди обманывалась, приписав герою несуществующие качества. Подобное вело к разочарованиям, а пережить разочарование небезразличного человека – больно. Он не мог стать кем-то другим, даже в угоду девушке, а лгать не желал.
Размахивая руками, словно крыльями ветряной мельницы, Роман отшучивался, признавшись, что рыцарь из него, как из свечки кочерга. Но размах присутствует: например, он может дать фору неудачникам и занудам, ибо когда придумывает, как связать два слова, собеседники обычно успевают уйти.
«Роман, разве можно так вести себя в присутствии девушки? Да ты все свои шансы сведёшь до нуля, болван».
Алексис поморщился, не зная, огорчаться или рассмеяться, Артани постоянно вызывал противоречия. Невозможно представить, что галантный граф способен оказаться столь непроходимым тормозом, будто не даму охмурял, а по-свойски общался с ровесником. Неудивительно, что Бьорк плевалась, словно кипятком ошпаренная. Додуматься предложить Алисе дружбу... У королька вместо головы - горшок.
Именно с таким корольком Сорре было легко и вольготно. Удивительно, насколько Роман уютный и простой в общении паренёк, невероятно обаятельный, милый в неловкой застенчивости, при этом не лишён юмора, и Алиссин не раз ловил себя на том, что улыбается, слушая музыку чужой речи.
- ... Обучаюсь в Академии. На экзаменах... из-за напарника перевели. Он несносный тип, всё время меня достаёт... Сорра очень талантлив. А сражается... Вот если бы вы видели, как он дерётся... Наверное, не интересно слушать о других, - опомнился Роман, снова жутко краснея и, кажется, заикаясь на словах.
«Я сплю, Роман. Сплю и вижу сон... - подумал Алексис, цепенея, – Скажи мне, что я сплю, и это не ты...» Нет, Алиссин желал, чтобы это был он. Именно он. Даже если какая-то часть предубеждений, затрещав, рассыпалась в пыль, исчезая с останками ненависти. Итаниец наступил ногой, не оглядываясь назад. Он летел в невесомой волне открывающегося перед ним Артани, плавал в нём светлой рыбкой, дышал прозрачной пресной водой лесного озера.
- Наоборот, мне очень интересно, - поспешно уверила девушка. Удержаться нереально. Алексис хотел выяснить, есть ли у Романа зазноба. - А какие в Академии девочки? Наверное, необычные?
- Я мало общаюсь с девушками, - Роман пожал плечами, не заметив, что лицо Алиссинди посветлело, и девушка неуловимо выдохнула, рассудив, что Романчик свободен от сердечных привязанностей, - Свободное время уходит на учёбу. Сложно поверить, но единственное чем я занят - гонюсь за напарником, чтобы не отстать, – Артани развёл руками и выдал нечто, заставившее Сорру крякнуть, - С ним трудно тягаться, - в бормотании графа отчётливо проскользнула досада.
