Магнус встал с подушек и направился к нам осторожными шагами. Джейсон встал перед Жан-Клодом и двинулся, чтобы встать передо мной. Янтарные глаза покосились на меня. Зверь Джейсона таращился на меня из-за пламени крестов и не боялся. На миг я порадовалась, что прихватила серебряные пули.
— Нет, Магнус, не ты, — сказала Серефина.
Магнус остановился, глядя на Джейсона. Из горла Джейсона донеслось еле слышное рычание.
— Я могу с ним справиться, — сказал Магнус.
В подвале открылась дверь. Что-то поднималось к нам по ступеням, что-то тяжелое. Ступени протестующе скрипели. Из темноты появилась рука, в которой поместилась бы моя голова. Ногти были грязные и длинные, почти как когти. Драная одежда держалась на широких квадратных плечах. Эта тварь была не меньше десяти футов высотой. Ей пришлось наклониться и повернуться боком, чтобы пройти в дверь, а когда она выпрямилась, голова задевала потолок, и трудно было бы соврать себе, что перед тобой человек.
На огромной голове не было кожи. Сырое мясо — как открытая рана. Пульсировали вены, по которым струилась кровь, но голова не кровоточила. Тварь открыла пасть, полную желтых сломанных зубов, и проговорила:
— Я здесь.
Услышать слова из такой пасти, с такого лица — это был шок. Голос был как со дна колодца — глубокий, глухой и далекий.
Вдруг зал показался тесным. Разбитый Череп и Кровавые Кости мог всего лишь протянуть руку, и он бы меня коснулся. Плохо. Джейсон шагнул назад к нам. Магнус отодвинулся к Серефине. Он глядел на чудовище вытаращенными глазами, как все мы. Никогда раньше не видел его во плоти?
— Подойди, — велела Серефина. Она вытянула руку в сторону чудовища, и оно подошло к ней с неожиданной грацией. В его походке была текучесть, которая никак ему не подходила. Ничто столь огромное и уродливое не может двигаться как ртуть, но так это было. В этом движении я увидела Магнуса и Дорри. Монстр двигался так, будто был красив.
Серефина взяла перчатками эту огромную грязную лапу. Отодвинула рваный рукав, обнажив толстое мускулистое запястье.
— Остановите ее, ma petite.
— Что? — Я посмотрела на Жан-Клода, который все так же корчился под светом крестов.
— Если она от него отопьет, кресты могут перестать против нее действовать.
Я не стала задавать вопросов — времени не было. Я выхватила браунинг, предоставив Ларри доставать свой пистолет.
Серефина склонилась над запястьем фейри, широко раскрыв рот, блестя клыками.
Я спустила курок. Пуля ударила ей в висок. От силы удара Серефина покачнулась, закапала кровь. Значит, ее можно застрелить! Жизнь налаживается. Но Янош бросился, чтобы закрыть ее своим телом, и дальше было как стрелять в Супермена. Я дважды спустила курок, глядя в его мертвоглазое лицо с расстояния в ярд. Он только улыбнулся. Серебряные пули на него не действовали.
Ларри метнулся от Жан-Клода, стреляя в Паллас и Беттину. Они приближались. Кисса лежала на полу. Элли застыла при виде крестов.
Кровавые Кости стоял, будто ждал приказаний или будто ему было на все плевать. Он смотрел на Магнуса, узнавая, и это не был дружелюбный взгляд.
Из-за закрывшего Серефину тела Яноша раздался ее голос:
— Дай мне руку.
Фейри улыбнулся щербатой улыбкой.
— Скоро я буду свободен и убью тебя. — Говоря это, он глядел на Магнуса.
Я никак не хотела бесить тварь такого размера, но еще меньше я хотела, чтобы Серефина набралась его силы. Я выстрелила в ободранную голову — с тем же успехом я могла бы в нее плюнуть. Этот выстрел был вознагражден мрачным взглядом в мою сторону.
— Я с тобой не ссорился, — сказал фейри. — Не ссорься и ты со мной.
Глядя в чудовищное лицо, я была полностью с ним согласна, но что я могла сделать?
— Что будем делать? — спросил Ларри. Он уже стоял почти спина к спине со мной. Беттина и Паллас остановились почти на расстоянии вытянутой руки, удержанные крестами, а не оружием. Жан-Клод стоял на коленях, закрывая лицо от света крестов, но не уполз. Оставался в зоне защиты этого света.
Серебряные пули фейри не опасны, но… Я щелкнула рычажком и вынула из браунинга обойму. Пошарив в кармане, я достала запасную обойму и вставила ее в пистолет. Прицелившись в грудь твари, где, как я надеялась, находится сердце, я спустила курок.
Кровавые Кости взревел. На рваной одежде расцвел кровавый цветок. Я ощутила момент, когда он дал Серефине впиться в свою плоть. Сила заклубилась по комнате, поднимая все волоски на моем теле. Какой-то миг я не могла дышать — слишком много было в комнате магии для такой обыденности, как дыхание.
Серефина медленно поднялась из-за темного силуэта Яноша. Она пролевитировала к потолку, купаясь в свете крестов и улыбаясь. Пулевая рана в голове исчезла без следа. Языки бледного пламени из глаз лизали ее лицо, и я знала, что всех нас ждет смерть.
Из двери подвала появился Ксавье. В руках у него был меч, но он был тяжелее и острее любого меча, который я в жизни видела. Ксавье улыбался, глядя на Серефину.
— Я накормил тебя, — сказал Кровавые Кости. — Освободи меня.
Серефина вскинула руку к небу, гладя потолок.
— Нет, — выдохнула она. — Никогда. Я высосу тебя досуха и буду купаться в твоей силе.
— Ты обещала, — сказал Кровавые Кости.
Она глядела на него, паря в воздухе, огненные глаза были на уровне ободранного лица.
— Я солгала, — сказала она.
— Нет! — крикнул Ксавье и попытался подойти ближе, но кресты не подпустили его.
Я бросила горсть соли на Серефину и Кровавые Кости. Она расхохоталась мне в лицо:
— Что это ты делаешь, нинья?
— Никогда не нарушай слово, данное фейри, — сказала я. — Это отменяет все договоры.
В руках Кровавых Костей появился меч — просто появился, будто фейри выхватил его из воздуха. Этот меч был у Ксавье в ту ночь в доме Квинленов. Сколько еще может быть здесь ятаганов длиной с мой торс? Фейри ударил Серефину в грудь, насадив на лезвие, как бабочку. Обычная сталь ее бы не могла ранить, но эта была усилена фейри-магией, и она смогла. Кровавые Кости пригвоздил Серефину к стене, загнав меч по рукоять. Потом вырвал клинок с поворотом, расширяя рану.
Серефина завизжала и сползла вниз, оставляя кровавый след на стене.
Кровавые Кости повернулся к нам, коснулся пальцем кровоточащей груди.
— Я прощу тебе эту рану, потому что ты освободила меня. Когда умрет он, больше ран не будет.
И он вогнал меч в Магнуса. Движение было так быстро, что мы увидели только конечный стоп-кадр. Он был быстрее Ксавье. Черт, плохо!
Магнус упал на колени, раскрыв рот в крике, на который у него уже не было дыхания. Кровавые Кости выдернул меч вверх, как и из Серефины, и я вспомнила о ранах, которые были на убитых мальчиках.
Если бы Кровавые Кости помог нам сбежать от Серефины и Кє, я бы ничего против не имела, но что потом?
Он выдернул меч, и Магнус все еще был жив и глядел на меня. Он протянул ко мне руку, будто я могла помочь ему умереть. Кровавые Кости занес клинок для последнего удара.
Я наставила на него браунинг:
— Не двигайся! Пока ты его не убил, ты смертен, и пули могут убить тебя.
Фейри застыл, глядя на меня:
— Чего ты хочешь, смертная?
— Это ты убил мальчиков в лесу?
Кровавые Кости заморгал:
— Это были плохие дети.
— Если ты отсюда выберешься, ты снова будешь убивать плохих детей?
Он поглядел на меня, моргнул, потом сказал:
— Это то, что я делаю. Это то, кто я есть.
Я выстрелила, не успев подумать. Если бы он двинулся первым, я бы уже была мертва. Пуля ударила его между глаз, он пошатнулся назад, но не упал.
— Кресты, ma petite, иначе я не смогу помочь вам, — донесся шепот Жан-Клода.
Я спрятала крест под футболку, миг спустя Ларри последовал моему примеру. В комнате вдруг потемнело, стало холоднее, светили только свечи. Кровавые Кости бросился вперед — просто мелькнул. Я выстрелила в него, но не знаю, попала ли.
Меч взметнулся и полетел ко мне, и вдруг Жан-Клод повис на руке фейри, сбивая удар. Ларри оказался рядом со мной, и мы оба стали стрелять в широкую грудь Кровавых Костей.
