– Вы сами виноваты в том, что случилось!
Затем я ушел. Она не проронила ни слова вслед. Мысли в моей голове сбились, я поймал себя на том, что желаю свою пациентку. Чтобы разрядиться, я закрылся в туалете и выпустил пар. Вновь посетило чувство дереализации, послышался женский голос: «Давно он здесь?». Я оправился, вышел из туалета, осмотрелся, но ни одной женщины рядом не было. Оно и понятно: я находился в мужском отделении.
Через некоторое время пришел отец Александра. Он был довольно стар и больше напоминал дедушку. Я предположил позднее отцовство.
– Вы подтверждаете, что у вашего сына галлюцинации? – спросил я.
– Он не опасен, не нужно держать его здесь, – ответил он.
– Почему ваш сын не наблюдался у психиатра?
– Здесь вы его превратите в овощ.
– Вы понимаете, что галлюцинации опасны тем, что он способен навредить как себе, так и другим?
– Он ведет себя нормально. Галлюцинации не сильные, – скулил он.
– Да, но где гарантия, что они не усилятся?
– Не забирайте его у меня! Он единственный, кто у меня есть.
– Вы понимаете, что чем дольше он находится вне наблюдения психиатра, тем плачевней становится его состояние? Его еще можно вылечить.
В результате я сумел убедить безутешного отца, что его сыну будет лучше в психиатрической больнице, и более того, я пообещал его вылечить. Разрешение на госпитализацию Александра от его родных мне не требовалось, беседа была чисто формальной и носила скорее просветительский характер, чтобы родственники за него не беспокоились.
Вечером я зашел к Сюзанне. Перемены в ней меня удивили, но виду я не подал. Она была одета очень сдержанно: одежда закрывала все, кроме кистей рук и головы, не было даже v-образного выреза на пижаме.
– Что с твоими волосами? – спросил я, показывая на ее мальчишескую стрижку. Она виновато опустила глаза, затем ответила:
– Простите меня, я не должна была так делать. И еще... Отец не насиловал меня. Скорее, я изнасиловала его, – сказала она со стыдом в голосе. – Дело в том, что я действительно люблю своего отца и не вижу никого лучше него. Многие ухаживали за мной, а он оберегал меня от всех. Все было хорошо. Затем я вспомнила одну книгу, в которой было написано, что мир состоит из предрассудков, и что нет истины, кроме той, которую мы придумали сами. В ней говорилось, что все стереотипы навязаны нам, и главное в жизни – не следовать за идеалами общества, а быть счастливым человеком по собственному усмотрению. А как же можно быть счастливым, если тот, кого ты любишь, является тем, с кем нельзя быть? – задала она риторический вопрос. – Я, конечно же, рассказала о своих чувствах отцу, но он меня отругал. Я обиделась, а потом услышала, как в университете девчонки говорили о сексе. Да еще эта чертова весна, будь она проклята! Я не железная и тоже хочу секса, но я не могу спать с теми, кто мне не интересен. Так я и мучилась, пока масла в огонь не подлил один фильм. Там женщина напоила мужчину и переспала с ним. Таким способом и я решила потерять девственность. Папа выпил, я в этот момент разговаривала с ним и напомнила ему о маме. Она умерла от рака. Он с горя выпил залпом целый стакан коньяка. После я его поцеловала, он прижался ко мне, но я не успела осуществить задуманное, потому что стеснялась. А он уснул. Я трогала его, где нужно, но он отмахивался и все равно не просыпался. Тут я увидела на коробке из-под фильма картинку с привязанным мужчиной и, немного подумав, привязала отца к кровати. К тому моменту времени прошло достаточно, а чтобы он особо не сопротивлялся, я завязала ему глаза. Отец пришел в себя, и я начала с орального секса. Ему нравилось, пока все не закончилось, потому что когда он кончил в меня, я вскрикнула, и он узнал мой голос. Я не знала, что делать, и банально развязала его, а он ударил меня. С
