В одном из окон я замечаю парня, появившегося в кабинете с пакетом еды. Раздача не занимает больше пары секунд – пища исчезает мгновенно. Вошедший поднимает руки и что-то говорит людям, которые продолжают тянуться к опустевшему пакету. Те принимаются спорить, но парень выходит за дверь до того, как ситуация успевает накалиться.
Счастливчики заглатывают свои порции, не жуя, в то время как те, кому еды не досталось, сверлят их мрачными взглядами. Затем толпа перемешивается, и у двери оказываются обделенные. Видимо, скоро и им принесут ужин.
- Чем это вы заняты? – слышится суровый голос.
Я оборачиваюсь и вижу пару парней с винтовками и в камуфляже.
- Да так… ничем.
- Что ж, тогда занимайтесь ничем внутри, где птичкам вас не увидеть. Чем слушали вводный инструктаж?
- Я кое-кого ищу. Не знаете, где близнецы? Тру и Тра?
- Ну знаем. И что? - отвечает часовой. – Как будто у них есть время на болтовню с каждой малолеткой, хнычущей из-за пропавшего щенка. Потом потребуешь встречи с Овадией Уэстом? На этих ребятах держится лагерь. Некогда им чесать языком о всяких глупостях.
Потеряв дар речи, я просто стою и моргаю, закрепляя уверенность этих парней в моей недалекости. Они указывают на ближайшую дверь.
- Возвращайтесь в закрепленные за вами комнаты. По мере возможности вам доставят еду, а затем переведут в прекрасный номер отеля, когда станет настолько темно, что нашего портье никто не увидит.
- Кто не увидит?
Они глядят на меня как на умалишенную.
- Ангелы! – Один из них посылает другому это-же-так-очевидно взгляд.
- Но ангелы видят в темноте, - возражаю я.
- Кто тебе сказал? Ничего они не видят. Единственное, что им удается получше нашего – это летать.
Другой часовой добавляет:
- И слышать.
- Плевать, - отмахивается первый. - В темноте все равно видеть не могут.
- Да я же вам говорю…
Раффи стучит меня по плечу, и я умолкаю. Он кивает в сторону двери и молча направляется к ней. Я следую за ним.
- Они не знают об ангельском суперзрении. – Я забыла, что мне известны такие факты, о которых другие люди понятия не имеют. – А должны!
- Зачем? – спрашивает Раффи.
- Чтобы учитывать риск, если мы соберемся, - на них напасть, - спрятаться в темноте.
Раффи смотрит так, будто видит меня насквозь. Хотя это ему и не нужно: то, для чего людям подобное преимущество, ясно как белый день.
Мы поднимаемся по ступеням, ведущим к двери.
- Ты могла бы пытаться что-то им втолковать, пока не отсохнут губы. Но что толку? Они – пехота. Их работа – следовать приказам. И ничего больше.
Он знает, о чем говорит. Он ведь и сам солдат. Солдат вражеской армии.
И тут меня осеняет: несмотря на созданный Уриилом фальшивый апокалипсис и его же попытки прикончить Раффи, ждать от последнего помощи в войне против его народа было бы глупо. Сколько людей со времен Великой Атаки пыталось убить меня? Разве мне захотелось принять участие в мероприятии по стиранию человечества с лица земли? В том-то и дело, что нет.
Часовые не спускают с нас глаз до тех пор, пока мы не скрываемся в здании.
Меня накрывает приступ клаустрофобии. В холле яблоку негде упасть: туда-сюда снуют люди. Для таких коротышек, как я, толпа – это море торсов и затылков близстоящих людей. Вот и все что можно увидеть с высоты моего роста.
Но Раффи хуже, чем мне. В таком плотном потоке избежать столкновений с другими людьми не выйдет – они непременно заденут, и даже не раз, прикрепленные к рюкзаку крылья. Нам останется уповать на всеобщую ненаблюдательность.
Раффи напряженно замер, прислонившись к двери, не сделав ни шага вперед. Ему более чем некомфортно, и мне его даже жаль. Он смотрит в мои глаза и медленно качает головой.
Я стараюсь не высовываться. Все равно мы здесь не задержимся: уйдут часовые – уйдем и мы.
У Оби, должно быть, забот полон рот с таким наплывом «постояльцев». Я огорошила сопротивленцев планом побега из Алькатраса в последнюю минуту. Чудо, что им удалось отыскать лодки и организовать спасительные группы. Времени на подготовку дополнительных койко-мест у ребят точно не было.
Могу только представить, что за денек это был для Сопротивления. Отныне Оби не просто руководит движением за свободу. Ему приходится держать в узде лагерь, полный запуганных и голодных людей, не убирая руку с пульса повстанческой деятельности. Слабина недопустима.
У нас с Оби не все гладко. Не скажу, что мы вдруг подружимся или что-то вроде того, но должна признать: ему удается тащить на себе столько, сколько не каждый смог бы просто поднять.
Я немного прохожу по коридору, решив углубиться в здание и поискать Дока, ну или Тра-Тру – близнецам должно быть известно, где мне его найти. Но здесь как-то слишком людно, а я не в восторге от перспективы застрять посреди холла, полного паникеров, если что-то случится.
И я уже собираюсь вернуться к Раффи и сказать, что пора бы нам двигать на выход, как вдруг слышу свое имя. Голос мне не знаком, и я не могу понять, кому он принадлежит, поскольку в данный момент никто на меня не смотрит – все беседуют между собой.
И тут кто-то вновь повторяет мое имя, но уже на другой стороне холла. При этом на нас, как и прежде, никто не обращает внимания.
- Пенрин.
Говорящий - парень. У него кудрявая шевелюра и любовь к безразмерным вещам: рубашка висит на костлявых плечах, штаны для надежности подпоясаны ремнем. Будто прежде он был пухлым, а теперь все никак не привыкнет к своему постапокалиптическому весу. Между нами несколько человек, но мне прекрасно слышно, о чем он ведет разговор. И кстати, мне не знакомы ни этот парень, ни люди вокруг него.
- Пенрин? – переспрашивает его собеседница. – Что это за имя вообще?
Они не зовут меня, а обсуждают.
Парень пожимает плечами:
- Должно быть, иностранное и переводится как «истребительница ангелов».
- Ага, конечно. И ты в это веришь?
- Во что? Что она укокошила ангела?
Откуда они узнали?!
Он снова пожимает плечами:
- В этом я не уверен, - затем понижает голос и добавляет: - Зато уверен в другом: было бы круто получить знак прощения от ангелов.
Женщина качает головой:
- Вряд ли они сдержат свое слово. Откуда мы можем знать, что они действительно назначили награду за ее голову?
Мы с Раффи переглядываемся на слове «награда».
- Уличные банды могли это все придумать, чтобы ее убить, - продолжает она. – Может, они враги. Может, что-то не поделили. Кто знает? Весь мир посходил с ума.
- Я вам одно скажу, - говорит молодой человек, стоящий ближе ко мне. На нем очки с огромной трещиной на одной из линз. – Не важно, ангелы, бандиты или демоны объявили за нее награду, если кто и сдаст эту девчонку, то точно не я. – Он уверенно качает головой.
- И не я, - кивает другой мужчин. – Я слышал, именно Пенрин спасла нас от кошмара на Алькатрасе.
- Вообще-то, нас спас Овадия Уэст, - не соглашается женщина. – И те забавные близнецы. Как там их зовут?
- Траляля и Труляля.
- Быть того не может!
- Я тебе говорю!
- Верно, но об этом их попросила Пенрин. Она позвала помощь.
- Я слышал, она угрожала натравить на них сестру-чудовище, если они не помогут.
- Пенрин…
- Мы дружим, - говорит та, кого я вижу впервые. - Мы с ней как сестрички.
Я опускаю голову, надеясь остаться неузнанной. К счастью, до нас никому нет дела. На пути к двери я замечаю прикрепленный к ней флаер, но успеваю разобрать на нем только два слова: «Шоу Талантов».
Мне сразу представляются трубадуры-любители и чечеточники. Шоу Талантов – странное мероприятие во время апокалипсиса. А хотя, когда оно было нормальным?
Раффи толкает дверь, и мы возвращаемся в ночь.
ГЛАВА 16
На контрасте с духотой и шумом, царящими в холле, снаружи особенно свежо и тихо. Мы крадемся к заброшенному административному корпусу, который Оби использует в качестве штаба. На двери уже знакомая мне листовка, и я торможу, чтобы ее прочитать:
