Док открыл импровизированный медпункт, однако все обходят его десятой дорогой, пока совсем не прижмет. Должна признаться, меня впечатляет его преданность людям, но в моих глазах он останется монстром за все, что успел натворить.
Там, где мост обрывается, на торчащей из бетона арматуре присела моя сестра и болтает ногами в воздухе. Рядом с ней свернулись калачиком две саранчи, а третья хвостатая тварь летает кругами напротив. И, похоже, она ловит рыбу. Вблизи четверки совсем никого нет – люди решили держаться от них подальше.
Присутствие сестры немного меня пугает. Это опасное место. Но как бы я ни старалась, ни мама, ни Пейдж уходить не хотят. Они собрались бороться, а я – умирать от беспокойства. С другой стороны, Нашествие всем преподало хороший урок: разлучишься с близкими и родными хотя бы на миг, и возможно больше их не увидишь.
В голове в тысячный раз за день всплывает лицо Раффи. У него лукавые глаза, и он смеется над моим нарядом – воспоминание о пляжном домике. Я задвигаю его подальше. Сомневаюсь, что резать людей Раффи станет с таким же лукавым взглядом.
Мама где-то поблизости в компании завернутых в простыни сектантов. На каждой из бритых голов красуется знак прощения.
По словам мамы, они обязаны искупить свой грех, но я бы предпочла, чтобы их здесь не было вовсе. С другой стороны, если этим ребятам так хочется очистить совесть – они на верном пути. Моя мать не позволит им путаться у других под ногами, а затем заставит платить по счетам. В этом я просто уверена.
Похоже, помощь моя пригодится только команде, трудящейся над сценой. Я беру молоток и опускаюсь на колени, готовая работать наравне со всеми. Парень, сидящий рядом, с грустной улыбкой подает мне гвозди.
Незавидная участь лидера. Не знаю, чем думают жаждущие власти, вроде Уриила. Насколько я поняла, на плечи власть имущих ложится колоссальная ответственность, при этом от грязной работы и промежуточных дел их никто не освобождает.
Я забиваю гвозди, пытаясь собраться с мыслями и не психовать.
Солнце садится за горизонт, разливая золото по воде. Над заливом собирается туман. От этой, казалось бы, умиротворяющей картины, у меня застывает кровь.
Ладони леденеют, руки не слушаются, и я все жду, что вот-вот начну выдыхать пар. Из тела будто выкачали кровь, и я ощущаю, как бледнеет мое лицо.
Мне страшно.
До этой минуты я правда считала, что все получится. В теории план был обалденным. Но теперь, на закате дня, когда все потихоньку идет к финалу, я боюсь за этих людей. Я попросила – они пришли. Я сказала – они поверили. Кого они слушают?! Ту, у которой в графе «адекватный план» стоит жирный-прежирный прочерк?
Людей собралось больше, чем было нужно. И поток не иссякает: к мосту прибывают лодки. Чтобы отвлечь ангелов от Золотых Ворот толпа была ни к чему – только ее видимость. Феноменальная явка – наша вина: надо было ограничить количество диверсантов. Но мы-то думали, никто не придет. Три человека сверх – и мы бы поверили в чудо. А тут…
Они же знают, что нам грозит. Знают, что это последний рубеж. Что большинство из них будет жестоко убито.
И все равно продолжают идти. Десятками, даже сотнями.
Без разбору: раненые и больные, дети и старики – все они здесь, толпятся на островке из бетона и стали. Слишком. Много. Людей.
Они угодили в смертельную западню. У меня дурное предчувствие… Шум, свет, Шоу Талантов черт подери – во время Конца Времен? О чем я вообще думала?!
Несмотря на толчею, все держатся на почтительном расстоянии от шторок и ширм, расставленных рядом с подмостками.
Тру хватается за край сцены и запрыгивает наверх.
- Постарались на славу, ребята! Пару-тройку часов она простоит. А больше нам и не надо. – Он прикладывает ладони ко рту на манер рупора и кричит: - Народ, шоу начнется в десять!
Странно, что он обратился не к тем, кто сейчас в «гримерках», а сразу ко всем собравшимся. Хотя, пожалуй, он прав. Сегодня мы все артисты.
Я прокладываю путь к Тру, борясь с подступающей паникой. В последний раз на таких подмостках я стояла во время вечеринки безумных ангелов, решивших уничтожить каждого человека в обители, ведь это так весело и справедливо. На их взгляд.
А сегодня передо мной столь же многочисленная толпа людей. Но от них исходит совсем другая эмоция – страх на грани истерики. Ничего общего с ангельской кровожадностью.
На мосту яблоку негде упасть. Единственным ограничением служат размеры бетонного островка, который мы выбрали полем для битвы.
Люди стоят впритык к обломанным краям Бэй-Бридж, из которых, как мертвые руки, к воде тянутся штыри арматуры. На плечах собравшихся – дети. На подвесных тросах, чьи макушки спрятал туман, разместились подростки и члены уличных банд.
Дымка над водой становится гуще, и это меня беспокоит. Более чем беспокоит. Как бороться с врагом, которого ты не видишь?
ГЛАВА 57
Нас около тысячи. Близнецы, как и я, ошарашены этим фактом.
- Что за черт, - бормочу я, подбегая к сцене.
На братьях одинаковые лоскутные наряды бродяг, дополненные клоунскими лицами и огненно-рыжими шевелюрами. У каждого в руке по микрофону, похожему на большущий рожок мороженого.
- Почему здесь так много людей? – Я смотрю на них озадаченно. – Мы же оговорили риски. У этих ребят проблемы со здравым смыслом?!
Тру убеждается, что микрофон выключен и говорит:
- Дело не в здравом смысле. - Он с гордостью обводит взглядом толпу.
Тра повторяет манипуляции брата.
- Не в логике, не в практичности, и ни в чем, что хоть как-то связано с рациональностью, – широко улыбается он.
- В этом и фишка Шоу Талантов, – кружится Тру на месте. – Оно противоречивое, хаотичное, глупое и чертовски веселое. – Остановившись, он добавляет: – Знаешь, в чем разница между людьми и мартышками? В животном мире талантами не хвастают на сценах.
- Эм… ладно, но это опасно.
- Это мне крыть нечем, - пожимает плечами Тра.
- Они в курсе опасности, - кивает Тру на толпу. – Знают, что на эвакуацию будет всего двадцать пять секунд. Понимают, на что идут.
- Возможно, все устали вести себя как крысы: копошиться в мусоре и вечно убегать, спасая облезлые шкуры. – Тру показывает язык малышу, сидящему на плечах у отца. – Быть может, им хочется снова побыть людьми. Хотя бы пару часов.
Я задумываюсь над его словами. С тех пор, как на землю спустились ангелы, мы все постоянно пряталась – даже банды, и те боялись. Насущными проблемами стали поиск крова и пищи, удовлетворение базовых потребностей. Мы постоянно волновались о близких, проживут ли они еще один день. И дрожали из-за монстров в ночи, сжирающих нас заживо.
И к чему мы пришли? К Шоу Талантов! Нелепая, абсурдная затея. Глупая и смешная. Но веселиться мы будем вместе. Мы станем частью единого целого. Зная о случившихся кошмарах и кошмарах, что вот-вот произойдут, мы все равно продолжаем жить. Возможно, в этом искусство быть человеком.
Вот только среди людей я порой ощущаю себя марсианкой.
- Или, - говорит Тра, – они здесь, потому что мечтают о, - он включает микрофон, - сверхъестественно-охренительном кемпере! – Он взмахивает рукой в сторону импровизированных кулис.
Стемнело еще не полностью, и проекция несколько тусклая – на ней пресловутый кемпер ручной сборки.
- Глаза вас не подводят, леди и джентльмены, - продолжает Тру. – Это он – невероятный, лучший из лучших, единственный в своем роде! Во сколько бы вам обошлась подобная красотень, живи мы сейчас в Мире До? Уж не в сотню ли тысяч баксов?!
- В миллион, - поправляет его Тра.
- Выше бери - в десять! Мало ли какие у клиентов закидоны, и комплектация на цену влияет, - рассуждает Тру.
- Эта прелесть пуленепробиваема, - добавляет Тра.
Толпа затихает.
- Да, вы не ослышались, - кивает Тру.
- Пуленепробиваемая, - повторяет Тра.
- И ударопрочная, – улыбается Тру.
