– Кой черт тебя надоумил, будто у меня такое получится? – произнесла она и встала, подбоченясь.
Это была та самая девушка, вчерашняя, из бара. Ура! И не судите меня за то, что я сразу узнал ее по попке. Вот она, здесь, эта и вправду прелесть попка. Захотелось опуститься на колени и возблагодарить бога и создателей джинсов, что были на ней.
Хотелось бы эту попочку поиметь. То есть, а как же, какой парень не захотел бы? Только она, может, таким не занимается. О таких штуках надо с женщиной договариваться. Не тыкать же куда попало, не то по морде получишь, да еще и воплем оглушат: «ТОЛЬКО ВЫХОД!»
Именно в этот момент оглушило слово «пещерка», и это единственное, что смогло отвратить мои мысли и мой мечтательный перец от попки этой милашки.
– К концу девичника каждая из присутствовавших на нем дам одарила мою пещерку печальным взглядом и кое-чем еще.
В тот момент единственным, у кого работали мозги, оказался Джим. Он подошел к обеим женщинам и тихо встал рядом с обладательницей потрясной попки. Бутылку водки при этом он держал в руке.
– У моей пещерки, Лиз, образуется комплекс неполноценности. Она уже осуждает меня и не будет рада моей руке, которая единственная время от времени ее проведывает. Не считая, конечно, того раза, когда я получила невероятно приятное ощущение, случайно потершись о твою ногу, когда мы напились после экзаменов за первый курс. Спасибо тебе. Но это я не считаю.
Вот тут я утратил всякую способность двигаться. Кто-нибудь, проверьте, посмотрите, не кончил ли я только что.
– Боже ж мой, – возбужденно прошептал мне на ухо Дрю, – кажись, я только что себе в трусы спустил.
– Что со мной не так? – раздраженно спросила пришедшая, переводя взгляд с Лиз на Джима и обратно. Она прошептала что-то, Лиз только головой кивнула и посмотрела в нашу сторону. По скорости, с какой метнулась рука брюнетки, она ухватила бутылку водки, а ее губы намертво присосались к ней, предполагаю, она только что поняла, что в комнате находились чужие люди, слушающие ее разглагольствования про бла…бла…бла самоудовлетворение, про то, как приятно может сделать девочка девочке. Она медленно обернулась всем телом, и глаза ее тут же встретились с моими. Я почувствовал, как у меня земля уходит из-под ног. Словно через скафандр, я тупо смотрел, как бутылка водки выскользнула у нее из рук. Джим спокойно протянул руку и подхватил бутылку, прежде чем та грохнулась об пол, а я все стоял и глаз не сводил с женщины, прекраснее которой не встречал никогда.
Ладно, знаю, что видел ее вчера вечером, но я был пьян, а с пьяных глаз все может казаться круче, чем есть на самом деле. Застрявшее в моей памяти представление о ее лице, возможно, и не было таким точным, как мне думалось. Спасибо еще, наяву она оказалась такой же красивой, какой привиделась в угаре. И вот теперь я чувствую себя поистине прескверно от того, что она не в себе, похоже, в ужасе от всего, что выболтала Лиз, думая, что никого другого рядом нет.
– Так, кто хочет еще выпить? – бодро-весело спросила Лиз, обойдя шоколадноволосую красавицу.
Мы с Дрю молча подняли наши бутылки с пивом, показывая Лиз, мол, с нами все в порядке. Лиз ухватила бедняжку за руку и втащила ее в гостиную. Я видел, как она снова поднесла к губам бутылку водки и по пути еще раз к ней приложилась. Лиз отобрала у нее бутылку и бухнула ее на кофейный столик.
– Картер, это – Клэр. Клэр, это – Картер, – произнесла Лиз, зачем-то делая упор на наших именах. Я уже немного опасался за умственное здоровье Лиз. Да и за физическое тоже. Вдруг Клэр ей глаза выцарапает?
– Гм. Мы как бы познакомились прошлой ночью, – улыбнулся я, стараясь перевести внимание на себя и тем спасти Лиз от растерзания.
Клэр зашлась истерическим смехом.
Лиз опустилась на диван и притянула Клэр к себе.
– Значит, у нас есть несколько минут до того, как будет готов ужин. Джим говорит, что вы, ребята, переехали сюда из Толидо, верно? – спросила Лиз, а Джим тем временем прошел перед женщинами и сел рядом с Клэр с другого бока.
Я кивнул:
– Да, нас перевели с Толидского автозавода.
И вновь обратил свой взор на Клэр. А у той с непостижимой быстротой коленки ходили ходуном вверх-вниз. Лиз тут же поспешила на помощь, стараясь унять их рукой.
– Клэр, а ты давно работаешь в баре? – Я постарался разрядить обстановку светской беседой. Мне хотелось узнать о ней все-все. И не собираюсь врать, до смерти хотелось снова услышать ее голос, прикоснуться. «Извини, господи, что я к тебе сейчас обращаюсь, но прошу, избави меня от возбуждения в эту минуту».
– Почти пять лет, – выговорила она, и опять с ее губ сорвался какой-то натужный смех. Джим тут же склонился к ней, успокаивая, ласково несколько раз провел рукой по спине.
Сколько ж водки она махнула из бутылки?
– Лиз, я больше не могу, – вмешался Дрю. – Ты выглядишь до боли знакомо.
Клэр вскочила на ноги, поддела коленками кофейный столик, сбив с него две бутылки. По счастью, обе были уже пусты.
– По-моему, я слышала, как таймер на духовке звякнул. Лиз, ты слышала, как таймер звякнул?
Лиз рассеянно покачала головой:
– Да нет. Таймер я точно не слышала, – сказала она, а в глазах заиграли смешинки.
У меня на глазах Клэр повернулась к нам спиной, лицом к Лиз.
– Таймер точно сработал. Просто ты не слышала, потому что внимания на это не обращала. Нам надо пойти проверить духовку. Потому что таймер, Лиз. Он звякнул.
– Эй, Лиз, – опять встрял Дрю, – по-моему, она пытается сообщить тебе, что таймер взбесился. – И заржал над собственной шуткой. Нагнувшись, я шлепнул его по руке.
Жалко было наблюдать, как из перепуганной Клэр становится растерянной, нервной. Она побледнела, осунулась и напоминала поезд, терпящий крушение, – от этой картины я не в силах был оторваться.
Лиз вздохнула и наконец поднялась с дивана, улыбнувшись нам с Дрю, и, извинившись, последовала за Клэр на кухню.
Дрю подался ко мне и прошептал прямо на ухо:
– Заметил, как Лиз на меня смотрела? По-моему, я пару лет назад ее трахнул.
9. Пещерка Клэр таит погибель
У-у, Иисусе Христе. У-у, едрена-печь. Как человеку не умереть от унижения?! Чертедренаблин.
– По-моему, у меня инфаркт. Или, может, инсульт. В каких случаях обычно левая рука немеет?
У меня уже мозги не шурупят. Вот оно. Я умираю. Передайте моим предкам и драгоценному потомку, что я их люблю.
– При инсульте, – невозмутимо подсказала Лиз, следуя за мной на кухню.
– Блин. Лиз, у меня инсульт. Пощупай мой пульс. Не кажется, что он странный какой-то? – спросила я, протягивая ей запястье.
Лиз оттолкнула мою руку:
– Твою мать, Клэр, возьми себя в руки.
– Картер. Его зовут Картер. И он понятия не имеет, кто я такая, – ныла я.
Терпеть ненавижу ноющих девиц. И все равно сама обращаюсь в какую-то ноющую мямлю. Придется дать себе пинка под зад. Лиз наклонилась к духовке и заглянула в нее, выясняя, как обстоят дела с лазаньей. Выпрямилась и встала, скрестив руки на груди и привалившись бедром к дверце духовки.
– Думаешь, тебе одной погано? Этот трахотавр Дрю считает, что он переспал со мной. Вижу по его масляным глазкам. Силится вспомнить, знает ли он, как я выгляжу голая. Будто я хоть когда-нибудь позволила бы своим дамским прелестям оказаться вблизи болвана в футболке «Сегодня я выдохся». Даже не помнит, как напоролся на меня в ту ночь, как близок был к тому, чтоб на его лице навсегда осталось изображение члена с яйцами. Уж не знаю, помнит ли он о порче, которую я наложила на его тупую плоть? В ту ночь он и вправду поверил, будто я ведьма. Вот идиот!
– Так, значит, Лиз? Ты еще сравниваешь то, что какой-то болван не помнит, как говорил, что у вас с ним все будет на мази, потому как у тебя миленькие сиськи, с тем, что мой одноразовый спермодонор сидит в десятке шагов от меня и понятия, блин, не имеет, кто я такая? Так, значит? Это ты хочешь обсудить прямо сейчас? Вместо того, чтобы посочувствовать подруге? Потому как я просто хочу удостовериться, что понимаю тебя правильно, – несла я, исходя желчью.
