— Не могу обещать, — спокойно откликнулся Лод, отворачиваясь. — Конечно, я поклялся не отказывать тебе в просьбах, но надеюсь, что ты не будешь просить лишнего. Со всеми последними событиями… немного не до шахмат, сама понимаешь.
Я смотрела, как он делает шаг к двери, и холодная ярость захлёстывала меня с головой. Ярость, схожая с той, что спровоцировала меня раскрыться в нашей первой партии.
Нет, дорогой колдун, я больше не твоя кукла. Я не позволю тебе отложить меня на дальнюю полку — сразу, как ты перестал во мне нуждаться. И не собираюсь просто сидеть в стороне, пока ты продолжаешь то дело, которое начала я. Пусть даже самым безопасным и разумным было бы смириться с той участью, которую ты мне уготовил.
Но я не прочь снова испытать тот риск, который ты подарил мне за шахматной доской.
— Да, ты клялся обеспечивать меня всем, что я попрошу, — небрежно бросила я ему в спину. — И сейчас я прошу тебя взять меня с собой.
Он застыл. Потом обернулся.
И его губы явно очень хотели сложиться в решительное «нет»… но сиреневое сияние, вспыхнувшее на наших ладонях — повторяя линии руки и напоминая о клятве, — не давало ему этого сделать.
— Снезжана, это глупо. — Спокойствие в голосе явно далось Лоду не без труда.
— Каждому иногда хочется сделать глупость, особенно когда ты привык поступать разумно, — насмешливо откликнулась я, поднимаясь с кровати. — Я прошу тебя взять меня с собой на встречу с принцессой Навинией. Сейчас. И ты не можешь мне отказать.
— Я не на прогулку иду. Это опасно.
— И поэтому ты идёшь туда один?
Лод смотрел на меня холодно и оценивающе.
Потом вдруг махнул рукой.
— Ладно, пойдём, — обречённо произнёс он. — Но при одном условии.
— Каком?
Лод щёлкнул пальцами и, как заправский фокусник, достал откуда-то из-за уха маленькое серебряное кольцо:
— Ты наденешь это.
— А руны на нём, случайно, не те же, что на ошейниках? — Я подозрительно всматривалась в знакомую вязь магических символов, вытравленных на серебре, теперь понимая, что они означают: «Тьма», «Воздух», «Связь», «Зрение», «Подчинение»… и пара десятков других рун, сложенных в невероятно сложную формулу по принципу, в котором я ещё не начинала разбираться.
— Те же. Почти, — устало подтвердил Лод. — Но кольцо не заговорено на управление, только на слежку. И если что-то пойдёт не так, нас обоих призовут обратно под горы.
— Нас обоих?
Он молча вскинул руку — и вместо кольца, управляющего ошейниками, на пальце его я увидела копию того украшения, что протягивали мне.
— Как ты уже знаешь, один человек не может носить ошейник и кольцо, которое им управляет. С этими кольцами тот же принцип. В моё отсутствие за пленниками будет присматривать Морти. — Лод покрутил кольцо в пальцах. — Так как?
Кивнув, я взяла серебряный ободок и надела на указательный палец. Он легко скользнул по коже и сел как влитой. Правда, мне показалось, что для этого ему пришлось немного уменьшиться в размерах.
— Хорошо. — Колдун вернулся к шкафу, достал оттуда ещё один плащ — белый, как остальная моя одежда, — и кинул мне. — Надень.
Когда я подчинилась, жестом велел идти за ним, и я покорно зашагала следом.
Моя маленькая победа осталась за мной. Можно и снова побыть послушной.
Бульдог по-прежнему спал в моей постели. При нашем появлении пёс дёрнул ушами и встрепенулся, но потом, явно поняв, что мы уходим, закрыл глаза и задрых дальше. Умный… хоть это хорошо.
— Полагаю, просто переместиться из дворца мы не можем, — сказала я, когда мы покинули башню колдуна и зашагали по дворцовым анфиладам.
— Нет, не можем. Охранные чары не позволят. — Лод коротко склонил голову перед троицей девушек-дроу, шествовавших навстречу. — Фу хальда стъёртнум.[25]
Те ответили что-то нестройным хором, косясь на меня любопытными жёлтыми глазами, и я поняла, что это первые дроу, которые встретились мне во дворце, кроме Артэйза и его приятеля. Они прошли мимо, цокая каблучками по мрамору, — длинные шеи, точёные фигурки, платья, которые открывают больше, чем скрывают, но при этом отнюдь не вульгарные…
— Придворные дамы принцессы. — Лод усмехнулся. — Морти считает их милыми, но совершенно бесполезными.
— Это ещё почему?
— Потому что они не могут ни помочь ей приготовить лекарство от яда подгорной виверны, ни противостоять в бою дольше минуты.
— А… они что, тоже…
— Владеют мечом? Для дроу это в порядке вещей. Они считают танец с мечом не менее красивым, чем обычные танцы, а умение защищаться — не менее важным, чем умение складывать песни. Но, конечно, хорошими бойцами среди девушек оказываются немногие.
— А принцесса, стало быть, хороший, — уточнила я, когда мы вышли в сад.
— Лучше всех дроу, которых я знаю. Мужчин — в том числе. В детстве Алья её ненавидел, потому что проигрывал сестрёнке каждую схватку. Потом перерос. — Лод стремительно вёл меня к воротам в город. — У каждого дроу свои уникальные боевые способности. В этом заключается их магия, их Дар. Дар Морти — ускорение. Эльфы и дроу быстрее людей, но Морти может двигаться вдвое быстрее, чем любой из её народа… и не только двигаться — видеть, чувствовать, реагировать. Ты едва различишь её движения, зато твои покажутся ей ужасно медленными. В итоге она способна уклониться почти от любого удара и перемещаться почти мгновенно.
— Ничего себе, — уважительно откликнулась я. — Её вообще можно победить?
— Холодным оружием — едва ли. Магией — легко, — аккуратно затворив ворота, Лод окинул цепким взглядом пустую улицу. — Мы с ней часто тренируемся вместе. От некоторых заклятий она уклоняется так же, как от оружия, но от чего-то с большой площадью поражения… или от проклятий, направленных не на конкретную точку пространства, а на конкретный объект… это её уязвимые места. — Он обнял меня за плечи. — Держись.
Я послушно вцепилась в рубашку колдуна, уткнувшись носом в его плечо, пытаясь не обращать внимания на то, что сердце отбивает чечётку. Пустота под ногами, головокружение…
И солнечный свет резанул по глазам, заставив зажмуриться.
В последний раз вдохнув запах книг, снега и полыни, я оттолкнула Лода — и разомкнула веки.
Мы стояли на лесной опушке, в сени деревьев, начинавших золотиться осенними красками. Солнечные лучи просеивались сквозь зелёные кроны, сплетая на ковре опавших листьев причудливое кружево света и тени, а впереди, отделённая от леса сенокосным лугом, белела высокая каменная стена, над которой истекали дымком трубы пёстрых черепичных крыш.
Тьядри.
— Почти на месте. — Лод достал откуда-то из-под плаща знакомую мензурку с мерцающей пыльцой, отливающей незабудками. — Рано ты отошла. Иди сюда.
Я молча шагнула обратно, позволив колдуну осыпать нас сумрачной пылью.
Прежде чем наши тела стали прозрачными, он крепко сжал мои пальцы:
— Помалкивай и не отпускай моей руки. Хотя, думаю, ты это и так знаешь.
И, выведя меня из укрытия лесной тени, повёл по лугу туда, где в стене виднелась широкая арка с подъёмной решёткой. Поднятая. Рядом дежурили двое стражников с алебардами, хотя при ближайшем рассмотрении выяснилось, что «дежурили» — это сильно сказано. Один из них откровенно похрапывал, привалившись спиной к стене, чем вызывал завистливые взгляды зевающего напарника.
Пройти мимо них труда не составило.
Следуя за Лодом, я жадно оглядывала городок. Брусчатка, вызолоченная утренним солнцем, резные деревянные вывески, невысокие домишки, белёные, увитые плющом… А если оглянуться, увидишь далеко на горизонте горную гряду, зеленеющую лесами внизу и белеющую поясом вечных снегов выше.
Казалось, я попала в иллюстрацию из книги сказок.
Единственным, что портило впечатление, был запах. В воздухе витал стойкий аромат нечистот. Логично, если верить рассказам Кристы, канализации светлые изобрести не удосужились. А значит, где-то притаились банальные сточные канавы, заставлявшие Тьядри пахнуть отнюдь не амброзией.
25
Да хранят вас звёзды (риджийск.).
