спустя я по прежнему рассматриваю фото, расположившись на кресле рядом с Рокко.
- Что ты делаешь? Пытаешься оживить фотку? - спрашивает Рокко, пробегая своими
пальцами по моим волосам. - Оставь комментарий на его страничке, попытайся привлечь
внимание!
- Я уже сделала это, - говорю я, снова концентрируясь на изображении. У меня
начинают дрожать руки, когда Мози отвечает на мой комментарий.
- #лучшиедрузья? В самом деле, Лана?
- Все, кем ты захочешь быть, - отвечаю я без раздумий.
- Ты сама сделала тот трафарет? Это было ужасно! Я попытался переделать его.
- Мне помогли. Позволь мне найти тебя. Я хочу встретиться с тобой - помочь
добраться до Мехико.
- Я так сильно перешел черту, не хочу соблазнять тебя. Чтобы ты не потеряла работу, которой у тебя нет.
Ух. Это больно. Он недооценивает важность моей работы. Он считает, что я
использовала ее, как пустую отговорку. У него есть свои причины злиться на меня -
возможно, я заслужила это.
- Мне нужно увидеть тебя, - пишу в ответ, указывая простую истину. В моем мозгу
мелькает мысль, что я создаю здесь публичную запись - доказательство, которое послужит
тому, что меня не примут на мою следующую работу за недопустимые отношения с клиентом.
- Я снаружи у бассейна, - пишет мне Мози и я поднимаю взгляд, смотря на Рокко.
- Ты знал, что он здесь? Как давно он в Раю? Почему ты мне не позвонил?
- Просто иди, - говорит Рокко, махая мне рукой.
- Ты так права, Лана, mi vida, es divino!(жизнь моя, это божественно!). Тааак
сексуально и сильно! Чмок! - выкрикивает Коко, целуя свои пальцы, пока я бегу через ее
жуткий сад со статуями голых мужчин, бледные конечности которых покрыты мхом и
плющом, словно прикрывающих их. Я с силой открываю дверь и делаю шаг в ночь. Воздух
по-прежнему горячий и тяжелый, а огоньки на дне бассейна отражают водянистые тени,
которые подпрыгивают и играют на стене.
Мози стоит в дальнем конце, одетый во все черное. Он просто добавляет свою подпись
к картине, которая покрывает единственную стену, отделяющую этот оазис от промышленного
размера стоянки. На его картине пышный сад заполненный птицами. Это своего рода
карикатура, потому что во всем этом видно стиль Коко, от дешевой, золотистой и плетеной
веревки, которая обрамляет картину, до переплетенных любовников, застывших в голых
объятиях.
- Оказалось совсем неплохо. Не совсем мой стиль, но я покопался в ее энтузиазме.
- Как давно ты здесь? Когда ты узнал?
- Я увидел твой рисунок сегодня утром. На самом деле, я наблюдал за тем, как ты его
наносила. Затем я пришел сюда и начал работать над этим.
Он трясет баллончик, который держит в руках, чтобы посмотреть осталась ли там
краска, открывает свой рюкзак, бросает его туда и подходит ко мне.
Мне хочется побежать к нему. Мне по-прежнему хочется исполнить грязный танец. Я
хочу, чтобы он поцеловал меня так, как меня никогда не целовали. Но вместо этого я
смущенно замираю на месте, думая о том, считает ли он, что я переусердствовала, преследуя
его. Мози вероятно получает женского внимания больше, чем может осилить. Что если я
просто человек из прошлого, которого он предпочитает забыть?
- И так, ты нашла меня, - он пожимает плечами, просовывая пальцы в карманы.
- Ты голоден? Хочешь что-нибудь поесть?
- Я предпочел бы поговорить.
А я бы предпочла просто трахнуться. Потянуть тебя за волосы, заставить тебя
быть во мне. Выкрикивать твое имя, хватать тебя за задницу, отсосать тебе, пока ты не
кончишь мне на лицо. Что со мной не так? Я ругаю свое либидо за то, что оно ведет себя таким
образом. Что такого в Мози, что превращает меня в животное? Он вероятно горюет по своей
сестре и ему плохо от отсутствия выбора относительно его жизни, которого у него нет. Могу я
охладить в себе пещерную женщину и возможно постараться успокоить его?
- У меня здесь есть комната. Или мы могли бы пойти в сад?
- А что плохого в этом месте? - говорит Мози, наступая на пятки своих туфель и
снимая их. Затем он встает на другую пятку и начинает стягивать носки. Он погружает свои
ноги в голубую, пахнущую хлором воду, после того как закатывает джинсы. Я робко подхожу
к нему и когда оказываюсь рядом с ним, я присаживаюсь, чтобы снять собственные кроссовки.
Я достаточно близко, чтобы почувствовать его запах. Мне хочется обнять его и держать в
своих объятиях.
Наши ноги в воде и я замечаю, что мои почти что такие же большие, как его, а он
намного выше меня. Наши ноги такие обнаженные и я замираю, задумываясь, считается ли
мое поведение уже неподобающим, просто из-за того, что я так близко к нему. Но если что-то
и есть неподобающее, это я покинувшая свою страну, чтобы выследить и разыскать бывшего
клиента из Pathways. Я нервничаю достаточно сильно, чтобы начать паниковать, и когда Мози
перемещает свою ногу под водой и задевает пальцами мою стопу, я дрожу и чувствую, как
нервные сигналы бегут вверх по моему позвоночнику.
- И так, Лана, какого черта ты делаешь в Мексике?
Он широко улыбается, так что могу сказать, он дразнит меня, но вдруг становится так
очевидно, что я одержима им, что я не чувствую ничего кроме смущения. Я что, провела
последние четыре года своей жизни нездорово тоскуя о том, что так невозможно? Неужели я
разорвала приличные отношения, потому что схожу с ума по человеку, который даже не
интересуется мной? Я старше его, у нас разное гражданство и у него есть судимость. У него
есть ребенок и бывшая жена. Список бесконечен. Что мы будем делать? Поженимся? Ему
только двадцать один, а мне почти тридцать. Возможно, он даже не нуждается в моей помощи, чтобы добраться до Мехико.
- Что случилось, Док? Поговори со мной. Есть желание поплавать?
Он толкает меня сзади и это не толчок подразумевающий поддержку. Это полная
неожиданность, я падаю в воду и от удивления проглатываю галлон хлорированной воды.
Когда я всплываю на поверхность, он смеется и я хватаю его за ноги. Его черные джинсы
закручены до колен и он быстро поднимает ноги и отбегает обратно на плитку.
- Бррр! - выкрикиваю я, разозлившись и бью кулаками по воде.
- Держись, я сейчас нырну, - говорит Мози, стягивая футболку через голову. Его по
настоящему вылепленная грудная клетка и великолепные мышцы живота переплюнут любую
гомосексуальную статую в райском саду Коко. Он расстегивает брюки, и мое дыхание
замирает у меня в горле. Он остается в боксерах и мой пульс бьется как ненормальный, мне
приходится шевелить ногами, чтобы остаться на плаву. Он ныряет ко мне в идеальном
прыжке, легко рассекая воду и погружаясь до самого дна. Затем он поднимается наверх также
быстро, как нырнул, но на этот раз стараясь сделать это подо мной. Я передвигаю
конечностями и пытаюсь доплыть до края. Он выплывает прямо позади меня, светится и
улыбается. Одним движением, он прижимает меня внутри бассейна, захватывая меня в клетку
его рук по обе стороны от меня.
- Лана? - говорит он, смахивая воду с ресниц. - Здесь все по-другому. Правила здесь
не действуют. Никто не может увидеть нас. Единственный судья здесь - это ты. - сладко
говорит он не обвиняя меня и он находится всего лишь в нескольких дюймах от моего лица. Я
нервничаю больше, чем ожидала. Возможно, мне стоило поэкспериментировать с наркотиками
в подростковом возрасте, а не в эти последние четыре дня.
Он выскальзывает из бассейна, его бицепсы выпирают под тяжестью его веса. Он
садиться обратно туда, где сидел до этого и смахивает воду со своих волос. Он хватает меня за
руку и тянет, так что я достаточно близко, чтобы схватить его за ноги.
