Кобра

— Скелет, я не понимаю. Если ПОФТ не применяют против организованной преступности, почему похищение как-то связано с «Протоколом Эдера»? — спросил Ньяти.

— Эдер — агитатор, понимаете? По своим убеждениям он либерал. К тому же он весьма красноречив. Он производит много шума. Два месяца назад он написал в «Экономисте», что Консервативная партия Великобритании в сговоре с банками и, по сути, помогает организованной преступности. Полковник, он все время хлопает крыльями, шумит. Я думаю, гангстерам захотелось устранить его, не дожидаясь, пока он привлечет на свою сторону общественное мнение.

— Значит, по-твоему, они его убили?

— По-моему, да.

«Их убили профессионалы, а ведь ты знаешь, кто обычно стоит за такими действиями! Оргпреступность или правящие круги», — сказал Купидон. Правда, Гриссел не забывал о том, что Скелет гораздо чаще работал с цифрами, чем расследовал убийства.

— Нет, — возразил он.

Ньяти и Скелет терпеливо ждали, пока Гриссел объяснится. Он не спешил, постарался собраться с мыслями.

— Когда гангстеры кого-то заказывают, они сразу доводят дело до конца. Если бы за нападением стояли преступные группировки, труп Эдера бросили бы в гостевом доме.

— Нет, Бенни, ты забываешь о теперешней политической обстановке. В таком случае британская пресса подняла бы шум: мол, Эдер оказался прав. Начали бы давить на правительство, чтобы оно санкционировало внедрение его программы. Вот как я понимаю происходящее: никто не знает наверняка, что Эдер приехал в Южную Африку. Если можно сделать так, чтобы он просто исчез, никаких имен, никаких осложнений… Тогда проблема была бы решена. А может быть, Бенни, они хотят, чтобы сначала он пострадал. Ты ведь знаешь, какие они, гангстеры.

— Может быть, — согласился Гриссел. Некоторые доводы Скелета были вполне разумными. — Но именно поэтому они убили бы его на месте, и тогда международные СМИ подняли бы шум: «Смотрите, как опасно в Южной Африке»…

Зазвонил телефон Ньяти. Полковник слушал, несколько раз произнеся: «Да, сэр» — и потом:

— Я подожду его.

Убрав телефон, Жираф посмотрел на Бенни:

— Звонил комиссар «Ястребов» из Претории. Он просил меня принять представителя Государственного агентства безопасности[9] и ввести его в курс дела.

— Но откуда они узнали?.. — удивился Гриссел.

— Несомненно, они следят за консульством, — ответил Ньяти. — Возможно, прослушивают их телефоны.

— Рыцари плаща и кинжала! Просто смешно, — заметил Скелет. — Полковник, спасибо, что включили меня в круг доверенных лиц. Это гораздо интереснее, чем расследовать очередную финансовую пирамиду. Если позволите, я наведу кое-какие справки об Эдере…

Когда приехал Клуте, Гриссел направился в свой кабинет, откуда послал Эмме Грейбер неправильный адрес электронной почты Пола Энтони Морриса, или Дэвида Патрика Эдера. Правильный адрес, который добыл Купидон, был таким: [email protected] Немного подумав, Гриссел написал фальшивый адрес. Ньяти просил, чтобы в нем была какая-нибудь мелкая ошибка, которую можно списать на простую невнимательность, если Грейбер сообразит, что ее ввели в заблуждение. Можно, конечно, поменять местами буквы, но это слишком просто… Гриссел отправил в британское консульство адрес [email protected], чувствуя себя немного шпионом.

Затем он вернулся в ЦУИ.

Капитан Филип ван Вейк сказал, что они проверили национальные базы данных, но нигде не нашли ссылок на гильзы с гравировкой в виде змеи и с латинскими буквами N.М. На остальные запросы ответы пока не пришли.

В двадцать две минуты одиннадцатого Гриссел вернулся к себе в кабинет, сел на стул, стараясь держать спину прямо, чтобы усталость и подавленность не слишком быстро овладели им.

По правде говоря, у них не было ничего.

Если вдуматься…

Теперь, когда они узнали, кто такой Моррис на самом деле, детализация звонков по сотовому и анализ его переписки по электронной почте не очень им помогут.

А если Скелет прав, Эдер уже мертв, а убийцы, скорее всего, скормили его останки акулам или зарыли где-нибудь.

Снова источник бед находится за границей… Сейчас их родине это нужно меньше всего.

Гриссел прекрасно понимал: семь детективов из элитного подразделения, эксперты-криминалисты, ЦУИ и сам Ньяти целый день занимаются делом, которое вполне может окончиться ничем.

Может быть, дело возьмут себе шпионы из ГАБ? А ему бы лучше поспать.

Но спать не хотелось. Он все время думал о проклятой змее на гильзах и никак не мог успокоиться. Какой идиот гравирует на гильзах кобру? Наверное, сам процесс отнимает уйму времени. Чего ради? К тому же он оставляет гильзы на месте преступления, как визитную карточку…

И буквы N.М. Инициалы? Ноле Малан, Нати Мейринг, Норман Мэтьюз? Как вычурные номерные знаки богачей, которые словно кричат: «Посмотрите, какой я! Я как все, но при этом лучше всех».

Гриссел сделал один международный звонок, а потом вернулся в ЦУИ. Голова у него снова заработала.

— Нам придется послать запрос в Интерпол, — сказал Гриссел ван Вейку. — Насчет кобры и букв.

— Отличная мысль, — обрадовался ван Вейк. — Кстати, у них есть еще база данных по украденным и утерянным документам. Попросить, чтобы пробили по ней Пола Энтони Морриса?

Гриссел понимал, что это бесполезно, но не подавал виду:

— Да, пожалуй.

Он вернулся к себе. В ожидании, пока Ньяти и представитель ГАБ закончат совещаться, он решил немного поработать с документами. Канцелярская работа имела обыкновение накапливаться. Нужно завести дело. Разослать письма своей группе, напомнить, чтобы пересылали ему протоколы допросов и показания свидетелей для раздела А. Потом он должен запротоколировать собственные соображения и слова свидетелей, а в разделе С — заполнить следственный журнал по форме ЮАПС-5, расположить все материалы дела в хронологическом порядке.

Он невольно задумался: как быть с совещанием в консульстве? Вовсе не упоминать о нем или умолчать об отдельных пунктах?

Ньяти позвонил ему через пятнадцать минут.

— Они требуют полного доступа к информации, — сказал полковник. — Так что теперь я вынужден связываться с агентом ГАБ по мере развития событий.

— Сэр, а можно попросить ГАБ проверить по их базам данных киллера, который помечает гильзы…

— Бенни, о гильзах с гравировкой я ничего не сказал. Я вынужден был рассказать об Эдере, потому что не знаю, что именно им удалось подслушать. В целом им известно несколько больше, чем Грейбер.

— Ясно.

— Новости есть?

— Нет, сэр.

— Бенни, езжай домой и поспи. Передай людям Филипа, пусть разбудят тебя только в том случае, если раскопают что-то важное.

Глава 15

Он поехал домой.

Алекса наверняка еще не спит. Она была настоящей «совой» — могла не спать до утра. По вечерам, если его не было дома, она отвечала на электронные письма и говорила по телефону. Проверяла бухгалтерию звукозаписывающей компании, прослушивала диски, присланные подающими надежды музыкантами («А вдруг…»), и спрашивала, как у него прошел день, когда он наконец возвращался.

Она же и готовила еду. Он подозревал, что таким образом Алекса подавляет тягу к спиртному, пытается вернуться к нормальной жизни, создать домашнюю, уютную атмосферу. В конце концов, в юности она вела богемную жизнь, потом много лет была несчастлива в браке. А еще он подозревал: она думает, что он ожидает от нее такого поведения, хотя сам он это и отрицал.

Готовить Алекса не умела. В число ее талантов склонность к кулинарии не входила. Она часто отвлекалась, если получала эсэмэску или ей звонили, поэтому не помнила, какие ингредиенты добавила, а какие — еще нет. Да и вообще ее вкусовые пристрастия оставались сомнительными. Она несколько раз пробовала соус к макаронам, объявляла, что вышло «идеально», но когда раскладывала еду по тарелкам и приступала к еде, то часто хмурилась и говорила: