— Приезжают. — Пайпер улыбнулась, обнажая свои идеальные белые зубы. — Тогда у нас осталось не так много времени. Какая жалость. Что ж, пошли, бутерброды сами себя не съедят.
— Сейчас, только закину чемодан обратно к себе в комнату, — сказала я.
Я поставила его к себе в комнату, щелкнула замком, на молнии и убрала ключ к себе в карман, прежде чем спуститься вниз пообедать. Пайпер поставила три тарелки с бутербродами на столе, что удивило меня, потому что раньше она всегда просто ставила одну большую тарелку, а мы обслуживали себя сами.
Когда Лилиас потянулась к одной из тарелок, Пайпер практически шлепнула её по рукам.
— Не эта! — рявкнула она. Лилиас в испуге отскочила назад, а Пайпер быстро улыбнулась и сказала почти нормальным голосом: — Я твои бутерброды порезала на треугольники, как ты любишь. Вот они.
Она протянула сестре тарелку, а затем взяла тарелку, которую первоначально хотела взять Лилиас и протянула её мне.
— А это для Софи.
Я взяла тарелку, внезапно почувствовав тошноту. Почему она приготовила эти бутерброды специально для меня? К тунцу, наверное, ведь совсем несложно подмешать крысиный яд? Вместе с предсмертной запиской и всеми теми сообщениями на автоответчике, все решат, что я отравилась специально. Что бы ни случилось, я знала, что не должна есть эти бутерброды или любую другую еду, которую мне предложит Пайпер.
Я села за стол и сказала:
— Есть какие-нибудь новости о Бретте?
Пайпер обычно изящно ела, поглощая еду маленькими кусочками, поэтому я была удивлена, когда она съела почти весь бутерброд в один присест. Проглотив его, она сказала:
— Я недавно звонила маме Бретта, она сказала, что хирурги прооперировали его. Они пытались спасти ему зрение.
— И у них получилось? — спросила я, когда она не закончила мысль.
— С чего бы это, нет, конечно, — сказала Пайпер, беря в руки бутерброд и разглядывая его с жадным взглядом. Она сделала еще один большой укус, потом изящно вытерла уголок рта салфеткой и добавила: — Они были вынуждены удалить оба его глаза. — Она вся сияла от радости. — Ну разве не трагично?!
— Это ужасно, — сказала я.
— Он, конечно, рыдает, как ненормальный, — сказала она. — И мама его в ужасном состоянии. Слышала бы ты, как она выла белугой мне в ухо по телефону. Я думала, она никогда не заткнется. И все же, полагаю, то, что Кэмерон попадет в тюрьму, станет для неё некоторым утешением.
Лилиас хлопнула ладонью по столу.
— Кэмерон не попадет в тюрьму! — сказала она, сверля глазами Пайпер через стол.
— О, Лилиас, не будь такой наивной — конечно же, попадет, — сказала Пайпер. — Причем надолго. Ты уже вырастешь к тому времени, когда он выйдет на свободу. Если он вообще когда-нибудь выйдет. Я слышала, что в тюрьмах бывают несчастные случаи.
— Ты такая лгунья, — насупившись, пробормотала Лилиас, опустив взгляд в свою тарелку.
— Ты не голодна, Софи? — спросила Пайпер, игнорируя замечание своей сестры. — Ты не притронулась к бутерброду.
— Похоже, я потеряла аппетит, — сказала я, чуть отодвигая тарелку от себя.
— Знаешь, ты должна что-нибудь съесть, — сказала Пайпер. — Ты не ела ничего с прошлой ночи на пляже.
— Я, правда, не могу, — сказала я. — В меня ничего не влезет, после того, что ты только что сказала о Бретте.
— Ну ничего себе, должно быть тот поцелуй и правда повлиял на тебя!
— Я бы испытывала то же чувство к любому, кто ослеп! — отрезала я. — Даже к тому, кто мне не нравится!
— Как скажешь, — ухмыльнулась Пайпер. — Но, если ты не хочешь свой бутерброд, тогда я уверена, что ты не будешь возражать, если я отдам его Шелликот.
Старая кошка только-только зашла в комнату и, мурлыкая, терлась о мои ноги. Когда Пайпер взяла один из моих бутербродов и протянула его животному, старая кошка в нетерпении проковыляла к ней.
— Нет, не надо! — сказала я, выхватив бутерброд из рук Пайпер, и подняла его подальше от пола, прежде чем кошка успела добраться до него. — В нем… в нем могут быть кости, — сказала я, совершенно забыв на какое-то мгновение о фобии Лилиас.
— Кости? — Лилиас внезапно посерела и отодвинула тарелку.
— Ты права, — проговорила медленно Пайпер, как-то странно посмотрев на нас. — Это может быть опасно.
Какое-то мгновение мы просто смотрели друг на друга через стол.
— Хорошо, — сказал Пайпер, наконец. — Поскольку мы все, кажется, внезапно потеряли аппетит, я могу все убрать.
— Тогда я пойду к себе и почитаю, — сказала я.
— Ладно, — ответила Пайпер. — Тогда до скорого.
Мы с Лилиас пошли наверх и как только остались один на один, я сказала:
— Лилиас, можешь кое-что для меня сделать? Я собираюсь избавиться от Ледышек-Шарлотт и мне нужно, чтобы ты ушла к себе в комнату, заперла дверь и сидела там, пока я не вернусь. Договорились? Никому не открывай дверь, тем более Пайпер!
Лилиас медленно кивнула.
— Когда ты вернешься, как я узнаю, что это на самом деле ты? — спросила она. — Пайпер умеет подражать чужим голосам.
— Верно подмечено, — сказала я. — Нам нужен пароль. Говори.
— Лакрица, — тут же нашлась она. — Я её обожаю.
— Отлично, когда я вернусь и скажу «лакрица», ты будешь знать, что это я и откроешь мне.
Я проследила за тем, как Лилиас зашла к себе в комнату и услышала щелчок щеколды, когда она заперлась за собой. Потом я схватила чемодан из комнаты и поспешила вниз, молясь, чтобы именно в этот момент в коридоре не появилась Пайпер.
Со своего насеста на меня посмотрел Темный Том. Попугай словно знал, что я собираюсь сделать, потому что он склонил голову и сказал:
— Ледышка-Шарлотта? Ужасно холодно. Ужасно холодно.
Я даже не остановилась, чтобы шикнуть на него, распахнула дверь и поспешила в сад, прямиком к воротам.
Глава Девятнадцатая
Оказавшись за воротами, я бросилась бежать по тропинке. Чемодан, полный кукол, бил меня по ноге, пока я бежала. Я слышала перезвон фарфоровых тел от стука друг об друга и надеялась, что они все переломаются на тысячи осколков.
Когда я сошла с тропинки и подошла к краю утеса, куклы начали говорить.
— Пожалуйста, не обижай нас…
— Пожалуйста, Софи…
— Выпусти нас…
— Мы будем себя хорошо вести, обещаем…
— Не бросай нас в воду…
— Софи, мы только хотим быть твоими друзьями…
— Твоими друзьями…
— Твоими лучшими друзьями…
— Пожалуйста, Софи, выпусти нас…
— Верни нас домой…
— Мы никому не скажем…
— Никогда…
И самым странным было то, что, хотя я знала — куклы злые и я собиралась от них избавиться, когда они попросили меня не делать этого, я почувствовала сильное желание выполнить их просьбу. Я даже сделала шаг назад от обрыва в направлении дома, но потом я тряхнула головой, чтобы избавиться от наваждения и сделать то, что хочу я.
Я вновь шагнула к обрыву и посмотрела вниз на темные волны, бьющиеся о скалы. И прежде чем куклы успели остановить меня, я подняла чемодан над головой и выбросила его в воду.
Чемодан пролетел по идеальной дуге и с всплеском ударился об воду, тем самым создав небольшой взрыв белой пены. Волна подхватила чемодан и пару раз швырнул его на скалы, прежде чем он заполнился водой и исчез с поверхности. Я проводила его взглядом преисполненным чувством удовлетворения. Течения могут унести его к затонувшим кораблям и скелетам, где растут пальцы мертвеца. Уж там Ледышки-Шарлотты никому не смогут причинить вред.
Я еще пару минут наблюдала, как волны разбивались о скалы, но чемодан больше не выплывал на поверхность, поэтому я развернулась, намереваясь вернуться домой.
