Собственно, так он и жил, издалека наблюдая за своей суженой и периодически созерцая видения из грядущей семейной жизни, так что теперь был несказанно рад появлению Леды.
Я честно старалась сдержаться, но всё-таки захихикала над последней фразой. Теперь я спокойна, теперь я знаю, почему князь смотрел на Лебедяну как кот на миску сметаны. Никакой мистики, всё просто. Может, я испорченная и вообще страшно циничная, но физиологию никто не отменял, и я своё жалованье за год готова поставить, что знаю, какие видения из семейной жизни преследовали бедного князя! Волки в целом, конечно, менее темпераментные, чем мои сородичи, но двадцать лет вынужденного воздержания для нормального здорового мужика, не привыкшего себя ни в чём ограничивать, — это сильно. Неплохо он пострадал за мир для родной страны, уважаю! И искренне сочувствую.
Или сочувствовать стоит уже Леде?
— Нирь, может, поделишься поводом для веселья? — не выдержал сидящий рядом Трай. Вёл он себя, кстати, исключительно прилично, то есть сгрести в охапку не норовил. Даже подозрительно. Правда что ли его князь так сильно побил, что волку не до нежностей?
— Я тебе потом, на ушко скажу, — отмахнулась я, спешно пытаясь сосредоточиться и выкинуть из головы посторонние размышления.
Впрочем, можно было не стараться. Про участников заговора князь пообещал рассказать, когда всех переловит, а пока, дескать, рано об этом. А потом вовсе сбежал под предлогом решения насущных проблем. Прямо так в подштанниках и сбежал, явно с неохотой выпустив из охапки невесту.
Практически следом за ним ушёл и Варс, слёзно просивший нас никуда не вляпаться, а вот Трай явно никуда не спешил, и волков в итоге осталось двое, считая хозяина помещения. Маг, видя, что буянить мы не собираемся и вообще ведём себя исключительно прилично, навёл порядок на столе и спокойно вернулся к своим занятиям.
— Нирь, а мы что, так и будем здесь сидеть? — мрачно поинтересовалась Листопада.
— Именно, — кивнула я, неторопливо расстёгивая сапоги.
— И что мы будем делать? — ещё мрачнее уточнила Леся.
— Лично я планирую поспать, потому что это лучшее занятие на тот случай, когда заняться нечем. А если ты намекаешь, что неплохо было бы присоединиться к веселью, отвечаю: обойдёшься. Это совершенно не наше дело, и лезть в него, когда нас неоднократно просили постоять в сторонке, я не буду. Будь мудрой женщиной, позволь мужчинам решить хотя бы часть проблем самостоятельно. Это здорово поднимает их самооценку и улучшает настроение, — назидательно сообщила я.
Ведьма грустно вздохнула, но спорить не стала, а потом и вовсе нашла себе занятие: вместе с сестрой отправилась донимать волчьего мага. Правда, насколько я могла судить, сопротивлялся тот недолго, а потом и сам заинтересовался обменом опытом. Вета, кажется, решила последовать моему примеру, а княжна вообще, судя по отсутствующему выражению лица, пребывала в иной реальности. Но, учитывая довольную улыбку на губах, реальность эта была лучше нашей, так что трогать Леду не стоило.
— Рыжий, а ты чего расселся-то? Или давай укладывайся, или брысь отсюда. — Закончив с обувью и частично задёрнув занавеску, я обернулась к нему.
— Придумает тоже — «брысь»! — фыркнул он, перетекая в лежачее положение.
— Да, действительно, что это я, — пробормотала с иронией, вытягиваясь рядом и пристраивая голову на здоровом плече мужчины. — А с рукой что? — поинтересовалась тихо.
— Связки надорвал. Да ерунда, Ширн всё подлатал, а дальше заживёт как на собаке, — со смешком отмахнулся он, и я не стала продолжать разговор. Тоже не люблю обсуждать собственные травмы и болезни. А Трай, раз уж он при такой биографии дожил до своих лет при полном комплекте конечностей и в отличной форме, к здоровью своему наверняка относится разумно и разберётся со всем без меня.
Честно говоря, спать мне не хотелось и не моглось. Можно было бы себя заставить, тренированный организм был способен и на такое, но я просто планировала спокойно подумать и разложить собственные ощущения по полочкам.
Я ведь действительно испугалась тогда за рыжего. Всерьёз. Не встревожилась, не забеспокоилась, а именно — испугалась. Слишком сильно, чтобы объяснить это тревогой за жизнь хорошего человека. Да что там — сильно! Очень давно мне не было так страшно, как в тот момент. Да, страх не парализовал, был быстро изгнан на периферию восприятия и не мешал связно мыслить и действовать. Я умела о нём не думать; опыт в этом деле — великая сила. Но своё существование он от этого не прекратил.
Мне до сих пор было страшно. Закрывая глаза, я видела оскаленную волчью пасть в опасной близости от человеческого горла, и только усилием воли удерживалась от попыток покрепче вцепиться в лежащего рядом мужчину в стремлении убедить себя, что — вот он, живой, почти целый, рядом, всё хорошо.
И меня терзал вопрос: когда это случилось? В какой момент времени рыжий нахал стал мне настолько близок и дорог?
Терять близких — больно, и чем ближе ты подпустишь человека, тем хуже будет в итоге; этот урок я усвоила уже очень давно. Мне было меньше, чем княжне сейчас, когда умерли родители, но я до сих пор помнила данное себе тогда обещание: избегать этой боли впредь. До сих пор боги меня берегли, и удавалось его держать. Я знала, что в любой момент меня может не стать, так же как может не стать тех, с кем я ем из одного котла, но не зацикливалась на этом. Сожалела, скорбела, но — шла дальше, не останавливаясь для починки глубоких прорех в душе.
А Трай за неполный месяц незаметно, исподволь, стал мне ближе, чем иные за долгие годы. С ним рядом было удивительно легко. Он понимал даже не с полуслова — ещё тогда, когда мысль только начинала формироваться. Может быть, просто думал также? Но благодаря этому создавалось впечатление, что мы знакомы уже много лет.
Любовь? Сильное слово, слишком сильное, но… скорее «да», чем «нет». Наверное, именно так это и бывает в жизни.
Вопрос в другом: что мне теперь со всем этим делать? Нужно ли мне это чувство, чем бы оно ни было на самом деле? Или проще порвать сейчас, пока я ещё могу это сделать? Прямо сейчас, открыть глаза и велеть рыжему убираться ко всем богам.
Впрочем… могу ли?
Ещё некоторое время помаявшись, я в конце концов приняла хоть и спорное, и трусливое, но — решение: плюнуть и оставить всё как есть. В любом случае мы скоро отсюда уедем, а волки останутся, и проблема решится сама собой.
С этими мыслями я в конце концов и задремала.
Варс Чёрный Коготь
Вылазка в компании кошек за князем оказалась очень… познавательной. Лично от меня пользы, правда, было немного: как и любой мужчина, я владел боевым оружием, несколько раз применял его на практике, но не это было моей работой. А участвовать в подобных разведывательно-диверсионных мероприятиях мне тем более никогда не доводилось, и наблюдать за действиями спутников оказалось очень интересно. Особенно за тем, как ловко действовали кошачьи ведьмы и как Трай сумел голыми руками заломать волка. От него я, правда, мог ожидать любого безумства, и поэтому даже почти не удивился.
История, в которую вляпался князь с этой женитьбой, оказалась ещё более познавательной уже потому, что напрямую относилась к моей работе. Религию степняков как неотъемлемую часть их жизни я знал неплохо, но даже не предполагал, что этот священный ритуал настолько серьёзен и даёт настолько мощный эффект. Его действительно проходили очень немногие, и лично ни с кем из подобных людей общаться мне не доводилось: в основном это были духовные лица, жрецы. А слухи — они на то и слухи, чтобы преувеличивать.
Правда, чувство облегчения от возвращения князя быстро сменилось уколами совести. Я вообще-то с утра обещал прибыть в главный дом и продолжить помогать Груву. Поэтому вскоре после ухода Райма я тоже оставил кошек и пострадавшего Трая, не отказав себе в удовольствии на дорожку поцеловать тень.
Невесту. Наверное, я вполне имею право называть её именно так. Велесвета, конечно, ещё не высказала решительного согласия, но судя по отсутствию активного сопротивления и явных возражений, ей просто нужно было время привыкнуть. А давить на неё я не собирался: она слишком упрямая девочка, и излишний напор неизбежно приведёт к серьёзному конфликту. Стоило запастись терпением, а время… пара-тройка месяцев, совершенно определённо, ничего не решат.
