– Короли очень могущественны, доченька.
– Но…
– В некоторых случаях брак может быть расторгнут.
– Как?
– По решению Папы Римского.
– Но даже Папа не может нарушать священных законов церкви.
– Мы будем отстаивать наши права. Я буду бороться… только ради тебя.
– Ради меня?
– Да.
– Но я уже получила титул принцессы Уэльской…
– Мне трудно тебе объяснить. Понимаешь, если королю удастся доказать, что наш с ним брак не был настоящим, хотя все эти годы мы жили как муж и жена, то церковь признает это, и тогда наш общий ребенок окажется незаконнорожденным, то есть не будет иметь права на престол.
Наконец я поняла всю опасность, грозящую нам с матерью.
– Нет, – возразила я, – этого не может быть!
– Мы должны постараться, чтобы этого не случилось, – сказала она.
Мы еще долго сидели, молча взявшись за руки и думая каждая о своем. Она, наверное, вспоминала первые счастливые годы своего замужества. Я пыталась прийти в себя, узнав наконец то, что так тщательно от меня скрывали.
Так вот почему у матери была в глазах бесконечная грусть, а графиня молчала. Они считали, что мне в одиннадцать лет еще рано знать то, что может круто изменить мою жизнь.
Я была в страхе – перед будущим, перед моим всемогущим отцом, в чьих руках находилась судьба моей матери, а значит – и моя.
Но тем не менее я была рада, что наконец узнала правду.
Реджинальд тоже был в Гринвиче, и мне захотелось поговорить с ним на эту тему.
– Теперь я знаю, что мучило все это время мою мать, – сказала я, – отец боится, что их брак – ненастоящий. Вам об этом известно, я полагаю.
– Да.
– Уверена, что нет такого человека при дворе, кто не знал бы.
– Да, – подтвердил он, – многие в курсе дела, хотя это и называется «королевской тайной».
– И что теперь будет?
– Ничего. Ваш отец женат на королеве, и ничего другого быть не может.
– Но если этот брак ненастоящий?
– Самый настоящий.
– Но, по мнению отца, он противоречит библейскому закону, так как моя мать была замужем за его братом Артуром.
– Долго же он думал, прежде чем прийти к такому выводу!
– Его натолкнуло на эту мысль то, что Бог не дает ему сына.
– Причины могут быть самые разные.
– Но он думает, что причина в том, что он женился на вдове брата.
Реджинальд покачал головой.
– Моя мать молится, чтобы Господь даровал ей сына. Тогда бы все было хорошо.
– Дорогая принцесса, – грустно сказал Реджинальд, – вы еще слишком молоды, чтобы забивать себе голову подобными проблемами.
– Но они имеют ко мне самое прямое отношение!
– Ах вот оно что! Вас беспокоит, что вы потеряете право на трон. Если у вашего отца так и не будет сына, королевой станете вы. Это так важно для вас?
Я колебалась. Вспомнила Ладлоу, те несколько месяцев, когда я была королевой в миниатюре. Власть. Да, вкус ее был мне приятен. И у меня были все права на престол, если… если только не появится брат.
– Понятно, – сказал Реджинальд. – Вы уже заражены честолюбием.
– А вы не честолюбивы?
Он задумался.
– В каждом из нас есть семена честолюбия, – сказал он после долгой паузы, – кому-то важно иметь корону, а кто-то стремится к спокойной жизни – это тоже своего рода честолюбивая мечта.
– Вы могли бы занять высокое положение в церковной иерархии.
