Розмич поклонился, украдкой выглядывая по низам, не притаилась ли какая змеюка. А распрямляясь, пребольно стукнулся затылком о перекладину.
«Не везет сегодня, так не везет. Но князю и того хуже, в три погибели согнуться пришлось», — подумал он и вышел вон.
— Не доверяешь, — усмехнулся Яроок, покончив с освещением и двигая по столу одну из масляных ламп в сторону Олега.
— Береженого боги берегут. Да, небогато живешь, прямо скажем, небогато, — протянул князь.
— То не жилище вовсе. Схрон. По непогоде все приготовления перед жертвоприношением здесь свершаются, — пояснил Яроок.
— В ногах правды нет, садись и ты.
— Правда в том, князь, — начал Яроок, усаживаясь от Олега через стол, — что посылал-то я купцов за Рюриком.
— Да полно. Не знал ты разве, кто победил, я или Полат. Береста твоя первая безымянная. На кого Велес выведет.
— Полат был старший Рюриков сын… И я думал…
— Был, — уточнил Олег, зло сверкнув очами.
— Рюрик нашей, старой веры. И Полат нашей.
— Были. А я есть. И я тоже «старой», — возразил Олег.
Яроок подумал, что лучше не спрашивать о судьбе Полата, и беседа пошла богословским руслом.
— Нет, у тебя иные боги, князь.
— Странный ты, Яроок, хотя и волхв. Все равно же, как прознал, кто в Новгороде хозяин, вести слал да советы, как сподручнее Осколода свалить. Было такое?
— Да, — коротко ответил жрец. — Но Осколоду я клятв не давал, словом с ним не связан. И для веры моей, и для народа лучше было, чтобы сгинул он, отступник.
— Вышло все по-твоему, волхв.
— Не волхв я. Дажьбожий жрец, служу Солнцу красному!
— А как ты именуешь бога Лунного?
— По-нашенски то будет Велес.
— Вот и ладно, — заключил Олег. — Значит, мой бог — это Велес. Но видал ли ты две луны в ночи и два дневных светила разом? То-то и оно. Нет мурманской Луны и ильмерского Солнца, и полянского Грома тоже нет. Завтра людей пришлю, чтобы бо?гов столп вкопали. А сегодня жертвы пред твоими издолбами свершу.
— Но ты же воин, князь, а Он купцов жалует да людей дорожных.
— Яроок! В тех краях, откуда я прибыл с Рюриком уж как двадцать лет назад, меня знали под именем Одд Странник. И тот, коего ты только что называл Велесом, мне известен под прозвищем Всеотца — это Один. Вовек не ходил Он средь человеков, своих не меняя имен. И кончим на этом богословие. О деле давай.
— Негоже владельцу павших на горе со Сварожичами стоять! — пробормотал Яроок.
— Так поставлю под горой. Хотя видел, на тронах в Упсале [24] все сидят рядом. Второй-то Громовержец?
— О да! Перун! Вместе Сварожичи урожаи даруют и отнимают их в гневе.
— Аса-Тор, стало быть?
— Это он у вас, северян, Тор. Но для меня — Перун, — договорился Яроок.
— Вот! А я тебе, волхв, о чем толкую?! — рассмеялся Олег. — Это он у вас Велес, а для меня — Один.
— Олег, запутал ты меня! Ну, а что же ихний бог Христос?
— Да разве бог он?
— Большинством голосов даже христианские жрецы смертного человека назначить богом не имеют права. Но ведь выбрали, — проскрипел Яроок.
— А и пусть бы, если человек хороший. Отчего бы не выбрать.
— Ты шутишь, должно быть, князь? Осколод, как скотину, людей свободных продавал хазарам или того хуже — исмаилитам. И все под именем Христа.
— Помню. Затем я и здесь. Перед смертью Рюрик мне удел свой завещал.
— Иноземцу, — пробормотал жрец. — Хотя по-нашему ты складно научился говорить. Но Киев — не удел князей новоградских.
— Родичу, жрец. Родичу. От сестры моей у Рюрика две девочки да парень… был.
— Все равно.
— Ты не понял, Яроок! Ныне удел мой все земли от Алоди до Киева вместе собрать. Гостомыслу-королю не до того было, но он сколотил союз местных племен. Рюрик не успел, но промыслил далеко вперед. Он продолжил дело своего деда. Теперь это моя судьба.
