— …Проблемы на самом деле нет. Вообще, я склонен считать, что большинство ваших проблем вы выдумываете сами. Чтобы приукрасить свою унылую жизнь, наверное…
— Но все наши акции не дали сколько-нибудь значимого эффекта.
— Да. Последний раз вы даже пробовали использовать химию?
— Гормональные препараты. Добавляли в пищу на протяжении двадцати лет. Резкий спад в первое время и возвращение к исходной кривой роста впоследствии. Испытывали на территории большей части Азии и Южной Америки.
— Это и не должно было повлиять на рождаемость. Вспомните крыс, наконец! Их совсем затравили ядами, но они становятся более живучими.
— Что предлагаете вы?
— Проблема налицо, и еще двадцати лет на неудачные эксперименты у нас нет. Вы видели эти отчеты о голодных бунтах в южных провинциях Китая. Я видел, и этого достаточно. Действовать начнем прямо сейчас. Суть моего метода проста: мы должны действовать не химией, а гораздо более мощным оружием — идеологией. Даю вам месяц на детальную разработку плана и еще три на его введение в действие…
— Простите, но мне не совсем ясно, как идеология…
— Вы что, специально надо мной издеваетесь? Я говорю про то, что, если возникает перенаселенность, надо бороться с ее причиной. А причина не в биологической потребности к размножению, как вам это, наверное, представляется, а в общественных нормах, согласно которым каждая уважающая себя особь должна дать потомство. При таком положении даже импотенты от рождения будут из кожи вон лезть, чтобы пополнить количество голодных ртов. Теперь понятно, о чем я говорю? Сделайте репродуктивные акты непопулярными.
— Боюсь, я зашел в тупик. Как же можно сделать непопулярной доминирующую мотивацию?
— Вы что, изучали психологию?
— У меня ученая степень…
— Скомкайте и съешьте ее. Я не прошу вас уговорить людей прекратить половые сношения. Это невозможно. Я не собираюсь тратить огромные средства на противозачаточные средства. Это глупо. Я хочу одного: чтобы вы сделали модными половые извращения. Чтобы они стали общественной нормой! Они, а не стандартная, так сказать, процедура воспроизводства. Теперь понятно?..
Пит Сентайрес толкнул дверь:
— Что за балаган здесь творится? Я требую объяснений!
В комнате был полумрак. На огромном экране во всю дальнюю стену проецировалась карта со множеством пометок на незнакомом ему языке. В нескольких приземистых креслах, стоявших вокруг длинного изогнутого стола, сидели те, чей разговор он только что слышал. Трое из них были людьми. Существо, чей голос раздавался последним, резко повернуло к нему вытянутую морду с четырьмя желтыми точками глаз и протянуло в его сторону короткую трубку, похожую на фонарик. Его кожа была темно-серой, почти черной, со странным серебристым отливом. В высоту оно достигало трех метров, даже развалившись в кресле. Из трубки раздался голос:
— Это еще кто такой?
— Президент планеты Земля. А вы что…
— Так это тебя они избрали сегодня! Очень приятно. Надеюсь, мы сработаемся… На колени, раб!!!
ДРЕВНЕЙШИЙ ВИРУС
Целую неделю наш крейсер «Синкуэнта и сьете» простоял в герметичном доке, переоснащаясь для дальнего рейса. За это время на него успели навесить уйму дополнительных топливных баков, а экипаж пропил все отпускные.
Когда капитан Моралес, вернувшись от дамы сердца, у которой пропадал всю неделю, увидел свою посудину, его чуть не хватил удар. Вместо элегантной боевой машины, только недавно прошедшей покраску, перед ним предстал раздувшийся уродец со шрамами от лазерной сварки и волдырями отсеков надстроенного оборудования.
На счастье, в этот тяжелый для моего друга и командира момент мимо проходил я. Утешающе похлопав по плечу его окаменевшее от возмущения тело, я взял четырех ребят, выдал им палаши и проследовал в здание администрации порта.
Обратно я принес подписанное адмиралом Балакришнаном обещание вернуть нашему корыту после окончания рейда прежний вид и, кроме того, покрыть его зеркальным напылением. Таким образом, когда Моралес получал полетные данные, его лицо снова было безмятежно, чего я и добивался. Вновь оно исказилось гримасой гнева лишь месяц спустя, когда «Синкуэнта и сьете» возвращался после успешной разведки.
Мы нашли две новые планеты и множество метеоритных скоплений, за которыми можно было хоть сейчас посылать добывающие верфи. Ничто не предвещало неприятностей, и мы предвкушали еще целую неделю отдыха, пока нашему крейсеру будут снова наводить лоск. И тут взревела главная
