— И что же делала, сын мой, в твоих сновидениях девица сия? — с комичной серьезностью вступил в разговор Ваня Хохлов, единственный человек в группе, кого Юркина манера общения не смущала и не шокировала. — Все сказывай, без утайки. Не вводила ли во грех?
— Вводила, отче, еще как вводила, — в тон ему запричитал Юра, — насилу отмахался…
Пятеро студентов сидели на скамейке в городском парке, наслаждаясь свободой (из-за срочного заседания кафедры отменили последнюю пару) и ласковым майским солнышком.
Юра Локшин потянулся до хруста в суставах и разнеженно, мечтательно продолжал:
— Не, мужики, я серьезно. Приходит какая-то, не первый раз уже. То в кринолине явится, то в лохмотьях, то в чем-то древнеегипетском. А сегодня — и вообще без ничего. Из моря вышла. В Афродиту поиграть решила.
— Ну, это не к добру! — сочувственно протянул Иван. — Сопромат завалишь, как пить дать.
— И что, действительно такая красавица? — раздался чей-то заинтересованный голос.
— Гм… Не знаю даже, как и сказать. Волосы, конечно, эт-то что-то! Густые, длинные — до пояса, не то что рыжие, а прямо оранжевые, как апельсин. Кожа белая-белая, как будто отродясь на солнце не выходила. А остальное… Глаза небольшие, губы тонкие, нос длинноват. Скулы, пожалуй, слишком выступают… В общем, разглядываешь все по отдельности — ничего особенного. Но все вместе — мама родная! Не поверите, но никогда такой девчонки не видел! — Юра откинулся на спинку скамьи, запрокинул голову и блаженно улыбнулся. — Высокая… Ноги — от самых ушей… А худющая до чего! Вы бы видели!..
— Ты на себя посмотри, Шварценеггер! — не упустил случая съязвить Ваня Хохлов.
Ребята чуть не попадали от смеха.
Юрины высокий рост и худоба в группе уже вошли в поговорку. Удивительно, как ему до сих пор не надавали всяческих прозвищ.
— Юр, посмотри-ка, не эта случайно?
И правда, по узкой тенистой аллее от них удалялась высокая, невероятно худенькая девушка с копной огненно-рыжих волос, одетая в белую гипюровую блузку и очень короткую темно-вишневую юбку.
Смех перерос в гомерический хохот.
И тут девушка на мгновение обернулась.
Она была уже далеко, в нескольких десятках метров от них. Однако зрение у Юры было отменное.
Все его благодушие как рукой сняло. С ошалевшими глазами он вскочил, бросил ребятам: «Вы тут без меня не скучайте!» — схватил сумку с тетрадками и в следующее мгновение уже мчался вслед за прекрасной незнакомкой, на бегу обрывая ветки недавно распустившейся сирени.
На несколько секунд воцарилось гробовое молчание. Молодые люди буквально оцепенели.
Первым пришел в себя Ваня Хохлов:
— Ребята, я балдею!..
Сережа Тополев многозначительно покрутил пальцем у виска.
— Девушка, идите помедленнее, ради Бога! Я же за вами не успеваю!
Это еще что такое? Лена оглянулась и удивленно воззрилась на высокого запыхавшегося юношу с огромным букетом.
— Ну вот! Наконец-то остановились! Видите, как хорошо. И вам хорошо, и мне… Я ведь не просто так за вами гнался, уж поверьте. — Сделал паузу, чтобы немного отдышаться. — Мне обязательно нужно задать вам один вопрос. Он жизненно важен. Только вы можете мне помочь… Скажите, эта сирень — белая или сиреневая, каковой, судя по названию, ей и полагается быть? А то вот насобирал, а сам и не знаю, что в руках тащу… — Брови Лены удивленно поползли вверх. Он это заметил. — Вы будете смеяться, но я не шизофреник. Я — дальтоник. И ваша судьба. А зовут меня Юра. Да, кстати, это — вам.
И он буднично, по-деловому протянул ей цветы.
Вообще-то Лена терпеть не могла знакомиться на улице. Едва заслышав: «Девушка, можно с вами познакомиться?» или «Девушка, а как вас зовут?» — она ускоряла шаг из опасения, что не выдержит и выскажет очередному идиоту все, что думает о современных мужчинах. А свелся бы ее монолог к тому, что они начисто лишены воображения. В самом деле, что за банальности! Особенно ее раздражала первая фраза. Интересно, какого ответа они ждут? «Можно»? «Нельзя»? И то и другое звучало бы настолько по-дурацки!.. Неужели так трудно напрячься и проявить хоть чуточку фантазии?
На этот раз дело обстояло по-другому. С фантазией у парня все в порядке. И с юмором тоже. Дальтоник! Это же надо такое придумать!
Лена с интересом разглядывала невесть откуда взявшегося субъекта, который все еще не мог как следует отдышаться. Длинный, нескладный, но лицо очень даже симпатичное. Смеющиеся голубые глаза, красиво очерченные брови, светлые волосы до плеч. К тому же — глубокий, очень приятный голос (для Лены это всегда было значительно важнее, чем внешность) и открытая искренняя, совершенно обезоруживающая улыбка.
А букет каков! Смешной, неуклюжий, растрепанный — как озорной медвежонок из детского мультика. И такой ароматный! М-м-м… С ума сойти!
Лена рассмеялась — и взяла цветы.
